— А я думала, что ты бросил, — сказала она, снова беря в руки газету.
— Я бросил курить свои сигареты. Так оно дешевле. — Он взглянул на часы.
— Не волнуйся, у тебя еще шесть минут. — Направляясь к двери, она произнесла: — У тебя там классный звонок. Разгневанный сторонник абортов.
— Мужчина или женщина?
— Женщина. Настоящая сучка. Толкни ей речь про Джерри Льюиса.[18] — Она подмигнула ему и вышла.
Докуривая сигарету Тани, Энди просмотрел статью. Автор обвинял его в разжигании ненависти и расизма и в том, что он способствует уничтожению свобод, сделавших Америку великой, особенно той свободы, что позволяла существовать подобным радиопередачам, — и предсказывал, что его «безответственные и легкомысленные речи» в конце концов приведут к «падению американских свобод, какими мы их знаем».
Отпивая кофе, он горько хмыкнул. То же самое о нем писала пресса в Цинциннати с того дня, как он изменил формат шоу; они ненавидели его.
Но женщины его любили. Не только те, что звонили на радио, но и те, которые лично посещали его выступления, которые писали ему… с которыми он знакомился в барах, ресторанах и бакалейных лавках… которые узнавали его имя или, еще лучше, его голос. Основав свое шоу на политической позиции, которая больше всего бесила его слушателей, — той, от которой у феминисток начинались припадки с конвульсиями и пеной у рта, — Энди заполучил внимание такого числа женщин, какое ему прежде и не снилось. Перемена была столь внезапной и разительной, что Энди почувствовал облегчение, когда однажды, вернувшись домой, застал Кэтрин за сбором вещей.
— Я больше не могу с тобой жить, — говорила она, швыряя в сумку кремы и шампуни.
— Но ты же со мной не живешь. Мы договорились, что у тебя есть своя квартира, я думал, это…
— Да ты послушай себя! — рявкнула она, ткнув его пальцем в грудь. — Ты так помешан на деталях, вроде моей чертовой квартиры. При чем тут моя квартира? Это просто крохотное помещение в каком-то здании, куда мне звонят по телефону и где я держу свою кошку! Когда я говорю, что больше не могу с тобой жить, это значит, что я не могу жить с человеком, который помешан на деталях, но когда ему пытаются указывать на то, что он делает, взрывается или просто смеется. Я не могу связывать свою жизнь с человеком, который может походя нанести непоправимый вред вещам, за которые умерло множество людей! На то, чтобы осознать их, ушло столько лет, и они уже уничтожаются даже без твоей помощи! Я не могу жить с тобой, Энди. А вот как ты сам с собой можешь жить — для меня это одна из величайших загадок.
