Гнев мадам Дроп уступил место глубокому горю. Слезы полились из ее глаз.
— Поль! — воскликнула она. — Это немыслимо! Ведь когда-то вы любили меня…
— Не пробуждайте печальных воспоминаний о нашем былом союзе! — сказал доктор с улыбкой страдания на губах. — Вы знаете, при каких обстоятельствах мы вступили в брачные отношения… Я говорю, — в брачные отношения, ибо это самые точные слова… Не знаю, как для вас, но для меня они слишком часто были мучительными!
— Какое счастье, — снова вспыхнула Амели, — что в нашей стране браки заключаются не на всю жизнь… Существует развод!
— Как раз об этом я и собирался с вами поговорить…
— И опоздали! Знайте же, что я подумала о разводе раньше вас и уже приняла соответствующие меры!
Ярость обманутой супруги достигла апогея при мысли, что развод, который она задумала, соответствует намерениям ее мужа. До последнего момента она надеялась услышать от него слова раскаяния. И поскольку моральное давление не возымело действия, она решила прибегнуть к последнему средству. Встряхнув головой так, что ее роскошные золотистые волосы красиво рассыпались по плечам, она слабо вскрикнула, закатила глаза и упала на канапе в изящной и соблазнительной позе. Она ожидала, что муж поспешит ей на помощь, но прошла минута, другая… Она открыла глаза. Возглас возмущения вырвался из ее груди:
— Нет, это уже слишком! Он даже не заметил, что я упала в обморок!..
Действительно, Поля Дропа уже не было в будуаре…
10. СУДЬЯ СЕБАСТЬЯН ПЕРРОН
Сидя у себя в кабинете, Себастьян Перрон с раздражением взирал на груду папок, громоздившуюся на его рабочем столе.
— Что означает этот беспорядок? — спросил он у вошедшего в комнату служителя.
— Это текущие дела, — ответил служитель. — Я положил их на стол, потому что господину председателю надлежит ознакомиться с ними перед ближайшим заседанием.
Судья вздохнул с обреченным видом:
— Конечно, вы правы, Доминик. Но все-таки выносить такое количество дел на одно заседание — это слишком… Наш министр хочет превратить нас в каких-то поденщиков!
В последнее время на Себастьяна Перрона все чаще находило мрачное раздражение. Вот и сейчас, вместо того, чтобы сесть за работу, он мерил шагами кабинет и бормотал себе под нос:
— Нет, это просто необъяснимо! Почему от Мариуса до сих пор нет никаких вестей?.. Ведь он же мне обещал!..
Его брови были нахмурены, у рта залегла горькая складка. Было видно, что этого человека гложет какая-то забота. «Нет, не надо впадать в отчаяние, — пытался он успокоить себя. — Ведь если бы случилось что-то плохое, Мариус обязательно дал бы мне знать! Стало быть, отсутствие новостей — хороший знак… Все-таки, я хотел бы быть уверенным…»
