Тигр не хотел для себя такой судьбы. Да, его ничто не связывало с жизнью, но под слоем льда осталось еще понятие о гордости, достоинстве, самоуважении. Стать вещью? Блюдом? Принадлежать даже после смерти каким-то извращенцам, уверенно называющим себя людьми?
Нельзя. Он не имеет права на это.
Хозяйка Цирка намекнула, что эта охота станет для него последней. Он либо умрет в процессе, либо разделит судьбу Лесного Кота – в этом подвале. Первый вариант был несколько предпочтительнее, но и на него Тигр не спешил соглашаться. Кто знает, что будет с его телом! Ну а что ему остается? Затеять побег? Волк уже затеял, и вот – его голова!
Нужно что-то придумать. От него не ожидают неповиновения, потому что он всегда был послушен, и это – преимущество. Придется ему и дальше изображать покорность, чтобы вырваться в нужный момент.
Интересно, а Хозяйка Цирка когда-нибудь ела это? Что, если да? Он ведь ее целовал!
При мысли об этом его ужин попросился на пол, поэтому Тигр перестал отвлекаться на подобные мысли. Он положил книгу на место, накрыл тело Лесного Кота простыней. Вроде бы все в порядке, ничто не указывает на его недолгое присутствие здесь. Даже дверь в морозильник он оставил приоткрытой, как было изначально. Вдруг кто-то сделал это специально?
Настроение бродить по этому гадюшнику отпало окончательно. Теперь Тигру казалось, что все вокруг дышит смертью, болью и ненавистью, которые он раньше просто отказывался замечать. Сколько же людей здесь погибло? Лучше и не думать об этом! Нет, он тут не останется. Даже если ему предстоит умереть, – он, пожалуй, это заслужил, – произойдет это в другом месте. Ближайшая охота – его единственный шанс. Там, на карте, вроде бы были обозначены болота… Вот она, идеальная могила! Пока все остальные будут охотиться на девиц, он уйдет за периметр и…
И что? Убьет себя? Только это ему и остается, хотя желания умирать у Тигра не было. Но желания желаниями, а делать что-то надо. Да и к чему расстраиваться? Хозяйка Цирка ведь сказала, что он и так старый – аж двадцать семь лет ему! Правда, тот потайной уголок памяти, откуда к нему приходили все полезные данные, подсказывал Тигру, что это совсем немного.
Агния терпеть не могла приводить в свой дом гостей. С детства не было у нее такой привычки, потому что свой дом – это своя норка, где можно спрятаться от всего мира. А если в убежище водить всех подряд, то какое же оно после этого убежище? А свою московскую квартиру она вообще как дом не воспринимала, скорее, как мастерскую. Соответственно ни о каком уюте не могло быть и речи. В единственной комнате вперемешку валялись фотоальбомы, штативы, другое оборудование, аккуратные горки одежды, книги. Ее подруга Дашка, одна из немногих, кому доводилось тут бывать, как-то сказала, что квартира больше похожа на приют старого холостяка или склад.
