Михаил Ильич Ромм рассказывал мне.
В доме Сталина свет зажигался сразу во всех комнатах, и со двора нельзя было определить, в какой находился вождь. Точно так же свет тушился: сразу во всем доме. Было несколько абсолютно похожих друг на друга комнат: стол, кровать, кресло. Никто никогда не знал, в какой комнате Сталин работает, а в какой спит. Квартира отделялась от внешнего мира бронированной дверью, в которой находилось окошко для передачи пищи. Ни один заключенный в мире не содержался в такой изоляции, какую сам себе определил Сталин.
При доме жил и допускался в комнаты Сталина молодой охранник, исполнявший обязанности денщика. Он вытирал пыль, чистил обувь и делал другую нехитрую работу, поддерживая порядок и казарменно-спартанский уют. В порыве благовейного преклонения молодой денщик подумал, что, как он ни старается, а все-таки топает сапогами, беспокоя вождя. Солдат выделил из получки деньги и купил себе тапочки. Однако ему оказалось, что и этого мало. Он подшил их сукном. Шаг его стал мягким, бесшумным.
Однажды Сталин неожиданно проснулся от тишины: он не слышал привычного топота сапог, но ощущал, что кто-то ходит по квартире. Сталин нащупал наган, который всегда держал под подушкой но увидел знакомую фигуру денщика, беззвучно передвигающегося по комнате.
На следующий день Сталин пожаловался Берия:
— Зачем-то ходит в тапочках, а не в сапогах. Хочет подкрасться, когда я сплю...
Парня расстреляли за попытку покушения на жизнь вождя...
В конце 50-х годов мать солдата подала прошение о реабилитации сына и установлении пенсии, тогда-то и выяснилась эта история.
БИЛЬЯРД В ПОЛОВИНЕ ОДИННАДЦАТОГО
У Сталина была дача в Лианозово. Там стоял закрытый на ключ рояль, на котором иногда скверно играл допущенный на дачу Жданов. Книг было немного: «Энциклопедический словарь» братьев Гранат, Достоевский с пометками Сталина и Жданова на полях ― нечто вроде переписки. Охранники были молчаливы, мрачны, узколобы. Был бильярд. Неграмотный татарин-банщик, мывший Сталина, иногда играл с ним в бильярд. Он был единственным партнером и собеседником Сталина, которому позволялось критиковать его. Татарин говорил: «Свекровь с невесткой не ладят, ссорятся, а вы хотите в колхозах порядок. Ничего не получится». Сталин посмеивался, не сердился. Но татарин был хитер и, играя в бильярд, старался проигрывать, подставлял шары. Когда это было слишком, явно, Сталин сердился и говорил: «Не поддавайся, будешь поддаваться, арестую и убью». Татарин понимал это и все время искал среднее между подобострастным проигрышем и истовой игрой на выигрыш. И то и другое было смертельно опасно.
