В самом начале действительно показалось, что игра не затянется. Сын «коньячника» раз за разом выиграл шесть игр первой партии. Растерянный, несобранный Жан даже не сопротивлялся. Нет, он не умел выходить вовремя к сетке, не умел рассчитывать силу удара.
— Шесть — ноль! Партия!
Судья, который залез на свою вышку, продолжал оставаться там лишь для проформы. Он скучным голосом вел счет:
— Подача господина Сарнака... пятнадцать... тридцать... Сорок... Игра господина Сарнака.
Все же в третьей игре второй партии Жан оживился. Внезапно он начал понимать, привыкать, к нему вернулось соображение, как если бы с его глаз спала туманная завеса или он вышел из мрака на свет.
В следующей игре он сравнял счет на сорок, сделал крученую подачу и, угодив мячом в левый угол квадрата, добился «больше». Трижды он терял преимущество и потом снова вел. Со своей вышки судья крикнул: «Молодец, паренек!» Но Сарнак снова добился перевеса. Длинным ударом он закончил игру в свою пользу!
— Три — ноль во второй партии. Впереди господин Сарнак.
Все потеряно! Остается лишь подчиниться неизбежному, возвратиться с поражением в свой ужасный колледж. Подача Сарнака. К чему теперь принимать мячи?
Отчаяние овладело душой Жана. Ничего не выходит! Ничего не выходит! Никогда ничего из него не выйдет! Хоть умри!
Но вот Сарнак совершил двойную ошибку. Он даже сам засмеялся. Его вторая подача — совсем слабая. Он уже не сосредоточен на игре, не собран. Быть может, наступил подходящий момент?
Так оно и было. Жан пропустил еще эту игру, соглашаясь уступить ее. Когда в пятой игре наступила его очередь подавать, он уже был уверен в себе, во всяком случае знал, что хочет выиграть.
Теперь он стал старательным, методичным. В его ушах стоял голос Империали с его неподражаемым акцентом:
«Выходи к сетке!.. Дай косой!.. Сыграй длинно!.. Укороти!..»
Теперь он играл то удлиняя траекторию мячей, то укорачивая, обманывая противника; все удавалось ему, его словно подменили. Теперь хозяином-властелином на корте был он один. Жан навязывал противнику свою игру, свою волю. Судью на вышке охватил трепет азарта:
— Счет во второй партии семь — пять в пользу господина Гренье!
Следующую партию Жан выиграл безо всякого усилия. Все было кончено. Он пожал расслабленную руку оправдывающегося противника: «Не знаю, что со мной случилось... Невероятно!»
Но судья, который со своей вышки наблюдал встречу, знал, что игравший перед ним паренек когда-нибудь будет большим спортсменом.
