Проверим-ка удар слева Рейнольда... Хорош! Теперь дадим небольшую свечку... посмотрим, как он бьет смеш... Классическая отдача! Игрок не хочет показать все свое мастерство. Придется все изучить, понять, примениться в самой игре, и надо будет расплачиваться за каждое открытие.
Ох! Как этот мяч по линии стремителен, неожидан! Застигнутый врасплох, Жан пропускает его. Чтобы не показать противнику, что тот взял его на быстроту, Жан наклоняется, делает вид, что завязывает шнурок. Рейнольд пользуется этим временем, чтобы испробовать одну, две, три подачи. Мячи попадают не очень резко. Рейнольд хочет лишь пристреляться. Жан, отошедший в глубину корта, поступает так же. Один мяч... второй... довольно.
Судья снова откашливается. Он делает это, чтобы прочистить горло. Жестом он спрашивает игроков, готовы ли они. Оба кивают: они согласны начать.
Да, нужно начинать. Кончен ненужный теперь обмен мячами, который в теннисе соответствует лишь тому, чем в боксе является бой с воображаемым противником. Каждому из игроков противостоит еще лишь тень другого. Раздается голос судьи — и каждый из них найдет в другом твердого, решительного, лояльного, но неумолимого противника.
— Господа! Если вы ничего не имеете против...
Мальчики убирают с площадки оставшиеся на ней мячи, бегут на свои места в глубине корта, позади каждого игрока. Гул на трибунах стихает, движение голов упорядочивается. С башенки разносится громкий голос. Видно, как у судьи на его вышке смешно двигаются губы, выговаривая:
— Полуфинальная игра на Кубок Дэвиса. Встречаются Рейнольд — США и Гренье — Франция! Матч из пяти сетов. Подача Жана Гренье!
Жан крепко сжимает в руке два мяча (он никогда не мог удержать три). Он невысок ростом, но крепок, уверен в себе, как может быть уверен в себе опытный игрок, отработавший каждое движение, каждую свою реакцию.
Напротив него Рейнольд немного наклонился и уже поджидает несущийся к нему мяч. Рейнольд — плотный, крупный мужчина. Он обладает большой сноровкой. Это своего рода стена, в которой сильными ударами тарана, используя всю свою ловкость, надо будет мало-помалу пробивать брешь, пока стена не рухнет, пока противник не перестанет отвечать, не перестанет существовать.
Наступает тишина.
Заповедная тишина.
Рейнольда и Жана обступает тишина.
Первый сет
Полная тишина сомкнулась вокруг них. В них самих — еще более глубокая тишина.
Жан приближается к белой линии, отграничивающей площадку. Почти касаясь ее кончиком левой ноги, он как бы опирается на нее, подбрасывает над головой свой первый мяч и вытягивается на носках. Одно мгновение он еще замечает, как после короткого подъема мяч, несмотря на белизну сукна, вырисовывается темным пятном на голубом фоне неба и застывает в вышине.
