Когда, счастливый, обессиленный, качаясь от гула в голове, Данька вышел из-под навеса, он чуть не ослеп – так радостно сияло солнце, так весело плясали зайчики на воде, так ошалело кричали над катером чайки. Мурзай прыгал на задних лапах и лез целоваться. И до того было хорошо, что Данька не мог оставаться один. Он спустился в капитанскую каюту и остановился на пороге…
Капитан сидел перед молчащей машинкой, зажав голову руками, и смотрел на фотографии, лежавшие на каретке, – ушастого мальчишки с обиженными глазами и седой женщины. О мальчике Данька ничего не знал, а седую женщину видел – она приходила провожать «пескарей», когда они отправлялись в плавание. Несколько ее фотографий висело на стенке каюты: на одной она была еще девочкой, с другой – грустно и ласково смотрела красивая девушка, а на третьей была уже седая женщина.
Это была Юлия Ивановна, жена капитана, которую ребята знали. Раньше она путешествовала вместе с капитаном, а теперь уже не могла.
И вот сейчас, сжав голову руками, капитан глядел на фотографии, лежавшие перед ним, и Даньке показалось, что капитан тоже вспоминал, наверно, что-то важное из своей прошлой жизни…
Все еще не видя Даньки, капитан набил трубку табаком, задымил, пуская клубы дыма, поднялся, чтобы открыть иллюминатор, и только тогда заметил его.
– Это ты, дружок? – Капитан погладил стопку перепечатанных листов и усмехнулся: – Вот, брат, сколько навалял! Прямо дух из меня весь вышел! Больше работать сегодня не могу. Бастую!
Дым из трубки разворачивался кольцами, расползался по потолку, а потом медленно оседал и выходил в иллюминатор. Точно так, как бывало всегда, когда капитан заканчивал очередную главу своей книги воспоминаний…
Глава 9
ЖИВАЯ ПОСЫЛКА
(Из воспоминаний капитана)
После полудня в горах пошел дождь, в тумане скрылись ущелья, и теперь казалось, что близка уже ночь. Сандро Гогелашвили улегся в сухой пещерке, натянул бушлат и зевнул. «Э, что увидишь в тумане, если сам находишься в тумане? «
Никто не стоял над Сандро с часами в руках, и никому поэтому неизвестно, сколько он дремал: минуту, полчаса или час? Проснулся он не оттого, что кто-то толкнул его и сказал: «Э, Сандро, так не годится, так дело не пойдет!» Разбудил его солнечный луч, ослепивший глаза.
Дождь еще не прошел, но теперь туман, сползая со склонов, качался где-то внизу, и в просвете облаков виднелось ущелье. Сандро подтянул автомат к изголовью и протер глаза. Тропа в ущелье была живая. Она то сжималась, то растягивалась как змея.
