— Мне так хорошо,— сказала она.— А ведь знаешь, когда отца арестовали, я думала, жизнь кончилась.
— А кто его посадил, ты знаешь?
— Как кто? НКВД.
— Это, конечно. Но кто тот человек, который написал на него, который посадил его, понимаешь? Гущин, наверно, знает.
— А что, ты думаешь, обязательно такой должен быть?
Они шли по длинной заснеженной улице и не знали, что в одном из домов сидит за столам и бесшумно ест постаревший, плешивый человечек по фамилии Калошин. После обеда он натянет полосатую пижаму, ляжет на диван и станет решать кроссворд и решит его почти весь, только нескольких слов не будет знать, а потом придет маленький мальчик, окажет: «Здравствуй, дедушка», и они будут играть в дурака...
— Ему трудно было, твоему отцу. У него друзей не было. Вот что бы, например, я без друзей делал? И еще,— он нагнутся к ее уху,— у него такой жены не было.
...Они сняли комнатку поблизости от базы, чтобы Лиде ходить было недалеко. Комнатка крохотная, все вещи чужие, то вое равно хорошо.
— Ты меня любишь?
— Да. А ты?
— И я.
И те же вопросы опять, опять.
— Лида, а что это за ключи у тебя в чемодане, я забыл спросить?
— Достать?
— Зачем? Лежи, лежи.
— Это тети Нюшины. У меня тетя Нюша есть в Москве, я тебе, помнишь, говорила? Папина сестра. Меня ведь в Москве не пропишут, она сюда хотела переехать. А я: ни за что! С какой стати! Тогда она ключи прислала. От входной двери и от комнаты. Это, говорит, твой дом, входи в любое время. Смешная.
— Хорошая.
— Да, конечно. Не кури, я прямо не могу от дыма. Посмотри, вставать не пора? Ой, не хочется. Можно еще понежиться?
Она протянула руку и включила свет.
— Подвинься. Какой шрам, не могу смотреть. Как они тебе сюда попали! Очень больно было? — и поцеловала розовую гладкую кожицу под правой лопаткой.
Забежал Тележко, с сожалением оглядел Сергея:
— Еще один готов. Тепленький еще, как вое равно этот. А ведь человеком был.
Остался обедать, стал хлебать гороховый суп, удивился:
— Сама готовила? — И добавил: — Свадьбу смотрите не замотайте.
...За два месяца до женитьбы он и не помышлял об этом и, как нарочно, написал матери, чтобы не беспокоилась на этот счет.
— Придется давать опровержение,— посочувствовал Тележко.
— Вы думаете, она почему за меня дошла? — спрашивал Сергей, поднимая рюмку,— мы как в ресторан или в кино сходим, она считать начинает, сколько мне должна, прибавляет к прежнему. Но в арифметике не сильна, сбилась, запуталась. Что делать? Махнула рукой: замуж.
