— Да.
— Тебе трудно это понять. Ты, наверно, далек от всего этого, и слава богу. Но если бы твоих родителей посадили, ты бы поверил, что они враги?
— Я же оказал, что верю тебе.
Он нагнулся и поцеловал ее в твердые девичьи губы, и она доверчиво обхватила его шею рукой.
Теперь открылась новая сфера, которой прежде они почти не касались,— детство.
— А елку у вас дома устраивали?
— У нас нет.
— А у нас обязательно.
— Ты, наверно, отличницей была.
— Отличницей не отличницей, но училась хорошо. А за каждую двойку пятерку получала.
— ?
— Ну, тогда не двойка называлась, а «неуд» или «плохо». Помнишь? Вот если я «неуд» получала, мама мне давала пять рублей на развлечения. Пять рублей это ведь много было, правда? Это чтобы я не очень огорчалась.
— В качестве компенсации?
— Ага, наверно, так. А вообще я училась хорошо. Я ж теперь вое мечтаю поступить на заочное в институт иностранных языков. Не знаю только, как получится. А ты?
— Надо бы. Но не знаю, все руки не доходят.
У нее возникла привычка, потребность рассказывать ему обо всем — о разных историях из детства, и о детприемнике, и о совхозе, где она работала в войну, и о лесозаготовках, и он испытывал острую жалость, представляя, как она, голодная, замерзшая, копошится на делянке, собирая ветки, как до нее никому нет дела. И он начал отвечать ей тем же, рассказывать о себе, о войне, о родителях, о том, как он избил шофера и уехал сюда, и снова о войне. Ему были близки Мариманыч и Петька Тележко, он вспоминал о других ребятах и даже тосковал о них, но больше всего он тосковал о погибших — о Замышляеве, о Карпове, о Кольке Авдюшине, они казались ему лучше, может быть, потому, что потеря была невозвратимой. Он рассказывал Лиде о горящей тайге, о ее глухой бесконечности, о прыжках и взрывных работах, и она сказала ему как-то:
— Ты теперь будь поосторожней, пожалуйста.
...Начинались подгоговительныо работы, нужно было ходить на занятия по повышению квалификации, потом сдавать экзамены, опять — в который раз! — устройство парашютов, техника и тактика тушения пожаров, противопожарное снаряжение, практические занятия — взрывные работы, наземная подготовка: трамплин, парашютные качели, а потом и прыжки. Сергей теперь был инструктором, и действительно, он хорошо знал это дело и теперь сам уже объяснял и показывал. Потом он заезжал за Лидой,— занимались в лесном техникуме, в загородной школе, на аэродроме,— заезжал на базу, и они медленно шли по заснеженной длинной и прямой, как корабельный ствол, улице.
