Елена Ивановна ему нравилась. Он сам сказал однажды: «Невестка у меня хорошая». Конечно, в Сухом Ключе вряд ли были такие.
В одной комнате им стало очень тесно, в соседнем подъезде освободилась квартира, они перебрались туда.
У Миши теперь была отдельная комната, он разложил учебники, тетрадки, включил радио: «Попурри из русских народных песен. Исполняет трио баянистов: Кузнецов, Попков и Данилов».
Стали писать в газетах о разоблаченных врагах народа, о шпионах и агентах иностранных разведок. В школе говорили, что на обложках тетрадок, где были картинки на пушкинские темы, замаскировано написаны антисоветские лозунги, что нарисованное на спичечном коробке пламя не что иное, как силуэт Троцкого. И что самое обидное, врагами народа оказывались очень большие люди. Чего им еще не хватало? Как хорошо, что их вовремя сумели разоблачить.
Теперь в школе они вычеркивали, вымарывали из книг знакомые и вдруг ставшие ужасными имена. Из пяти красных маршалов осталось только двое. А портреты тех троих они тоже замазывали чернилами.
Однажды отец пришел в обед взволнованный. Он позвал мать в другую комнату и — Лида все равно слышала — сказал:
— Ты знаешь, ночью арестовали директора!
— Как?
— Вот так. Не магу поверить, чтобы этот человек... Он неумен, он часто бывал мне неприятен, но он не враг нет, нет.
— Но как же иначе, Аркадий?
Потом произошел несчастный случай на заводе. В цехе сборки был подъемник на второй этаж, на галерею, подъемник только для материалов, людям подниматься было запрещено категорически. Но поднимались — лень пройти пятьдесят шагов и подняться по лестнице. С техникой безопасности было не все в порядке. И вот придавило человека, старого рабочего, опытного.
Был суд, судили начальника цеха, начальника смены, бригадира. Присудили вычитать из зарплаты различные суммы.
И вдруг, как гром среди ясного неба, приказ: «За халатное отношение, выразившееся в неисправности механизмов, повлекшее за собой гибель человека, за преступное ослабление производственной дисциплины, за невыполнение заводом месячного плана («выполнили на 98 процентов впервые, раньше перевыполняли и опять перевыполним») главного инженера Валединского А. В. от занимаемой им должности освободить, как не справившегося со своими обязанностями».
Что делать? Обжаловать этот нелепый приказ? Но каким образом? И кому нужно жаловаться? Он заставил себя сразу поехать в город, в обком, но секретари были заняты, а инструктор неопределенно сказал, что, да, конечно, нужно разобраться. Потом он зашел в ресторан, но почти не ел. Вернулся он поздно, жена уже все знала, слышала, как Дуся Оловянникова говорила кому-то:
