Но охотник боялся другого. И однажды случилось то, чего он боялся больше всего. Кто-то оставил калитку не запертой. Собака выскочила за калитку. Ала рванулся за ней. Цепь, конечно, оборвалась. Ала пошел по улице. Какой поднялся в селе переполох! Собаки зашлись в лае, коровы мычали, люди разбегались куда глаза глядят. Услышав шум, Ленгер-ага вышел из дома, чтоб узнать, что произошло. Не обнаружив тигра во дворе, Ленгер-ага кинулся за ним. Он нашел его на краю села. Тигренок взобрался на холм и смотрел в пустыню. Услышав знакомый голос, тигр подошел к хозяину. Ленгер-ага на цепи привел его домой. На этот раз все обошлось. Ленгер-ага накрепко привязал тигра, но понимал, что впредь уже не сможет держать Ала во дворе. Зверь привязался к человеку. Он понимал его и охотно выполнял все его команды. Ленгер-ага предполагал держать тигра как собаку и брать его с собой на охоту. Однако каждую минуту можно было ждать каких-либо неожиданностей. Встал неизбежный вопрос: как быть дальше? Сдать в зоопарк? Нет. Он вырос на свободе, обречь его на жизнь за решеткой Ленгер-ага не может. Отдать в цирк? Но тогда, значит, навсегда распроститься с ним. Охотник решил отвести зверя туда, где он его нашел. Пусть живет на свободе. Сила дана ему, чтоб быть властелином гор.
И вот одним весенним вечером Ленгер-ага сел на свой мотоцикл и, ведя за собой тигра, выехал из села. Их провожал вой собак. Ала казалось странным, что хозяин нигде не задерживается, не останавливается.
Словно не решаясь идти в незнакомые места, тигр иногда отставал. Тогда Ленгер-ага останавливал мотоцикл, подзывал к себе Ала и давал ему кусочек сахара. Ала очень любил сахар. Глубокой ночью Ленгер-ага достиг одного из ущелий Дегирмена в долине, где течет Якут.
Ленгер-ага устроил привал в обычном месте, под старой ивой, и лег спать.
Жизнь на свободе казалась необычной для годовалого тигра. Его все поражало. Ала понравилась равнина — такая огромная, сколько ни гоняйся за запахами, все равно не добежишь до конца ее. Впервые Ала так близко видел горы. Все поражало его, и все казалось знакомым. Память хранила то, что происходило с его предками, когда его и в помине не было. Тигренок лежал, опустив голову на передние лапы. Он слушал журчание ручья, которое тысячелетиями слушали его предки, он смотрел на горы, где они жили. Но ему не хотелось оставлять человека, спавшего под ивой. Он казался тигренку самым сильным, и рядом с ним ему было спокойно и сам он себе казался таким же сильным. Рассвело. Взошло солнце. А хозяин все еще спал.
