— Ваше лицо мне очень знакомо.
— Ну-ка, скажи, где ты бывал в своей жизни. В Ашхабаде бывал? В чьем доме ты гостил?
— Я пока еще не видел Ашхабада.
— В доме Ленгер-аги мы с тобой не виделись. Я там бывал по вечерам...
— А в кино вы не снимались?
— Нет. Я из рабочего класса...
На этом разговор закончился. Ораз дал слово всюду следовать с кладоискателями, ложиться и вставать у одного костра, делить с ними еду и воду и облазить всю Красную скалу. А Ленгер-ага обещал показать ему стену на горе Дегирмен и все холмы, которые могли бы быть, по предположению Ораза, остатками древних поселений. Захватив с собой чуреки, колбасу и консервы, кладоискатели по узенькой тропинке начали восхождение. Тропинка то исчезала совсем, то появлялась снова. Иногда им приходилось хвататься за камни, чтоб не сорваться. Ибрагим шел последним, чтобы в случае необходимости помочь оступившемуся. Он предупредил Халыка и Ораза, что при подъеме говорить нельзя, иначе быстро устанешь. Вспугнули стаю куропаток. Ленгер-ага пересчитал их.
— Запиши к нашим куропаткам еще двадцать штук! — крикнул он Халыку, шедшему первым.
Четверо путников поднялись до середины горы. Еще два часа, и они на месте. Но Ораз сказал, что больше идти не в силах. Глаза заливал пот, сердце колотилось где-то в горле.
— Клад никуда не денется. — Ленгер-ага предложил отдохнуть.
Старик наломал сухой арчи и разжег костер. Халык помогал ему. Поставили на огонь старую тунчу для кипячения чая. Воды Ленгер-ага не пил ни дома, ни во время охоты. Он всегда пил только чай. Вот и сейчас он собирался напоить всех чаем, вскипяченным на пахучих арчовых травах. Ораз потянулся к фляжке с водой, но Ленгер-ага разрешил ему сделать только три глотка. В этот момент Халыку почудилось жалобное блеяние козленка, но очень-очень тихое. Услышал его и Ленгер-ага. Он-то знал, что это такое, но не хотел пугать всех. Если все узнают, побегут отсюда, как джейраны, и про клад позабудут.
— Слышишь, яшули, ягненок, — сказал Халык, заглядывая в глаза Ленгер-аги.
— Ну что ж, ягненок так ягненок. А ты отдыхай. Нам скоро идти.
— А разве волк или барс не опасны для ягненка?— забеспокоился мальчик.
— Разве ж за всеми уследишь?
Теперь странный звук услышали Ибрагим и Ораз. Ибрагим сразу нашелся:
— Яшули, все равно козленок обречен — его съедят хищники. Лучше мы его съедим.
Ленгер-ага знал Ибрагима — этот не успокоится, — и он разрешил ему пойти за козленком. Халык двинулся было следом, но Ленгер-ага остановил его. Голос раздавался со стороны родничка, его называли слепым, потому что, едва показавшись из-под камней, он тут же среди камней и исчезал. Здесь был птичий водопой. А если забредали джейраны, то воды хватало лишь на одного. Ленгер-ага был знаком со слепым родничком. Когда сюда прилетают на водопой птицы, гюрза выбирает жертву. Она поднимает голову и не отрываясь смотрит на птицу. Заметив гюрзу, птица уже не может двинуться с места: крылья не слушаются ее. Она сидит завороженная, пока гюрза не проглотит ее.
