Каландар спросил:
— Дедушка, как ты проходишь, не наступив на лук? Там, где ты прополол, не похоже, что ходили. Или твои ичиги и калоши на ногах мягкие?
Старик засмеялся наивности своего внука:
— Да, сынок, мои ичиги и калоши мягкие.
— Ну, правда, дедушка, почему лук остался неповрежденным?
— Если я скажу почему, ты, сынок, сейчас еще не поймешь.
— Почему же не пойму, я ведь перешел в восьмой класс, дедушка!
— В классе всему не научат. Придет время, узнаешь. Не торопись, сынок.
— Когда же это время придет?
— Еще через несколько лет.
— А когда же я узнаю, что это время наступило?
— Когда наберешься трудовых навыков и опыта.
Каландар задумался над словами дедушки и замолчал. Но вскоре опять задал вопрос:
— Дедушка, разве не лучше полоть в утреннюю прохладу?
— Нет, сынок.
— Почему?
— В прохладную погоду молодой лук бывает хрупким и его можно сломать. В жаркую погоду лук теряет хрупкость и его можно полоть не поломав.
— Теперь я хорошо все понял, — сказал Каландар, улыбаясь.
— Если понял, сынок, то иди и посмотри крайние грядки. Я открыл воду, как бы не залило водой стебли и листья,—сказал дедушка Елбарс и. вставая, чтобы размять спину, протянул серп в сторону крайнего угла бахчи.
Каландар побежал в ту сторону, куда указал ему дедушка. Увидев грядки, наполненные водой, Каландар взял лопату, стоявшую у развилки возле арыка, и открыл влаге путь к ожидавшим своей очереди грядкам. Потом, медленно шагая вдоль стремительно протекавшего арыка, вернулся назад.
Вот зеленые стебли и листья, выбившиеся между двумя грядками! Было трудно отличить переплетавшиеся друг с другом корни и плети дынь. В горячей тени продолговато-круглых листьев выглядывали, покрытые ворсинками, бесчисленные маленькие дыни. А кончики плетей были еще усеяны нежными желтыми цветками.
Некоторые из них раскрылись только что, а другие давно, и из-под них появились цветоножки, которые могли упасть от дуновения ветра.
Вид бахчи невольно задержал Каландара. Хотя от жары по телу тек пот, он внимательно разглядывал плети дынь. Каландар на этот раз увидел своими глазами, как душная жара, жаркий луч солнца, соединившись с почвой и водой, превращались в дыни. Раньше он почему-то не задумывался о том, что началом всего является труд. «Я останусь с дедушкой вплоть до начала учебного года. Как бы он ни возражал, я буду работать. И никогда не буду говорить, что жарко. Ворсистые молодые дыни у меня досрочно созреют и я их кожуру позолочу утренней зарей», — сказал Каландар про себя и поспешил за уходившим к навесу дедушкой.
