— Даже я ничего не понимаю, — озадачился Хихикало, глядя, как мелькают в окне флажки.
Молчун кивнул.
— Ничего не понимаю, а ты? — в один голос сказали друг другу Мошкины.
— Они не поймут, — сказал Женька Михаилу. Не знают.
— Вижу, — расстроился Михаил. — Я думал, а вдруг знают. А еще на море живете! Самый важный, самый короткий сигнал не знаете: «СОС»! Все моряки сразу на помощь приходят!
Но Мошкины оказались догадливыми. Хоть они и не поняли сигнала, зато они сообразили, что зачем-то нужны Михаилу. Поэтому они, зная, что у него есть подзорная труба, стали писать на тетрадочных листках большие буквы и показывать в окно:
«МЕНЯ ЗАПЕРЛИ».
— Их тоже на ключ, — сказал Михаил. Новые буквы: «ЕСЛИ ВЫПУСТЯТ, ЗАЙДУ».
— Зайдут, — Михаил стукнул кулаком о кулак. — Зайдут, когда солнце зайдет!
— А может, раньше? — сказал Женька. — Может, успеют до закрытия «Спорттоваров»?
— Да больше нам и не на что надеяться, — Михаил тяжело сел на кровать.
— Что же делать? — привычно спросил Женька.
— Хорошо бы пожар по-нарочному, — задумчиво пробормотал Михаил. — Дыму надымить без огня и к окну. Пожар! Пожар! Сразу выпустят. А пока разберутся, мы в «Спорттовары» сбегаем.
— Влетит, — поежился Женька.
— И так влетело. Хуже не будет, — убедительно заметил Михаил.— Ну, накажет, опять запрет. А мы и так заперты, только сейчас мы без троса. А то у нас трос будет!
— Ага, — закивал Женька. — А чего жечь? Бумагу?
— Бумага горит. Дом сгорит, — Михаил суетливо выдернул из-под кровати свой чемодан, порылся и вконец расстроился. — Ну, вот. Я свой фотоаппарат в Москве забыл!
— А зачем он? — оторопел Женька.
— Фотопленка! От нее дыму, как на пароходе, а огня нет! Сейчас такую пленку выпускают — неогнеопасную.
— А диафильмы годятся? — спросил Женька.
— Еще бы!
Женька торопливо раскрыл шкаф. Там стояли проектор и коробка с диафильмами.
— Вот! — гордо сказал он и взял один из них. — «Чапаев», — развернув ленту, определил он и засопел. — Жалко...
Так он просматривал и откладывал одну ленту за другой, не зная, какую выбрать:
— «Красная шапочка», «Буратино», «Петя и волк», «Мальчик с пальчик», — Женька чуть не плакал, так жалко ему было свои сокровища.
— Ну, тогда не надо, — пожалел его Михаил.
— Надо, надо, — отчаянно сказал Женька, отвернулся, взял ленту наобум и, не глядя, быстренько завернул в бумагу.
— Вот!—радостно заявил он. — Какая — не знаю!
...Тетя Клава уже занималась другим делом. Она варила варенье в большущем тазу.
В окне чердака появились Михаил и Женька.
