- Николай Иваныч, да вы что? Мы же в учреждении.
- Пардон. - Он опять хотел повести разговор в шутливом тоне, но понял, что это сейчас ни к чему, и тотчас удивленно спросил: - Вы знаете о том, что на склонах горит лес?
- Какой лес? - сначала не поняла она, но тут же догадалась. - А, вы об арче, что ли? Ну так это наш пристав Султанов старается. Купил лес у Теке-хана и теперь все время торчит возле угольных ям. Лес в ямах горит, а, кажется, словно бы склоны гор горят.
- Помилуйте, Лариса Евгеньевна, но зачем пристав жжет арчу? - еще больше удивился Лесовский.
- Как зачем! Уголь же из арчи хороший получается. Султанов согнал в свои ямы всех персов с хлопкоочистительного завода, пригрозил им, если каждый не отработает на него столько-то дней, то пусть уходят за горы. Персы сжигают арчу, уголь грузят в арбы, везут на станцию, складывают на платформы. Я уже несколько дней печатаю накладные, с указанием расчетного счета Султанова в асхабадском Госбанке.
- Боже мой, да что он, спятил, что ли, жечь лес!
Это же зеленые легкие знойной Туркмении. Если оголятся горы, то они будут нагреваться солнцем, как и песок пустыни. Тогда дышать вовсе нечем будет!
- Хозяин - барин, - неторопливо постукивая клавишами, поддерживала беседу Архангельская. - Султанову жить в Бахаре, может быть, год, может, два, потом куда-нибудь уедет, а лесу стоять века. Вот и торопится господин подполковник спилить и сжечь арчу до своего отъезда. Арча на корню - никакой пользы, а тем паче денег ему не дает, а сжег ее на уголь - денежки чистоганом. Да и боятся они все чего-то. - Архангельская заложила в каретку новую страницу. - Папа говорит, опять набегает грозная волна революции, вот и спешат господа все свои богатства перевести в золото. С золотым кошельком можно в Европу удрать, лес же с собой не прихватишь.
- Боже мой, какое хищничество! Просто уму непостижимо, до чего ж изворотливы капиталисты.
- Т-сс... - Лариса Евгеньевна поднесла указательный палец к губам. - Приехал Султанов... На крыльцо поднимается.
Пристав вошел широкой походкой преуспевающего дельца. Лесовскому показалось, что в глазах своих он принес отражение костра - так азартно они светились.
- Ах, это вы, Николай Иваныч! - неискренне выразил он радость. - А я думал опять Хазар-хан. Оказывается, наш уважаемый земский инженер к Ларисе Евгеньевне пожаловал. Но где же ваш букет? Почему без цветов? Лариса Евгеньевна, я бы на вашем месте прочь отправлял всех кавалеров, которые являются без цветов. Пойдите, Николай Иваныч, к персу Закирджану, он разводит розы и приготовляет из них розовую воду- голаб. Попросите от моего имени, пусть нарежет букет.
