— Эка загнул! — сердито усмехнулся Сергей. — Ты хоть разок видел ее, Россию-то? Это тебе не Хорезм — двести пятьдесят верст в длину и пятьдесят в ширину. У тебя жизни не хватит, чтобы объехать Русь, а прешь чепуху: «Хорезм станет сильнее России.» Да и не все туркмены на вашей стороне. Знаешь, сколько их перешло к белому царю? С Россией шутки плохи, Якуб. Ты думаешь, я зря так далеко спрятался? Ни хрена подобного. У царя руки длинные — где хочешь достанет. Там у нас только и разговоров: в Хиве, мол, слишком много русских невольников томится — пора спасать их! Если начнут спасать, то меня первого выволокут отсель и на виселицу отправят. Не приведи господи! — Сергей перекрестился и замолчал.
Въехали в город и направились к базару, где жил колесных дел мастер Шарип-ака.
Дом и его мастерская были под одной длинной плоской крышей. Из кузницы можно было пройти в колесный цех, а оттуда в дом и, наоборот, из дома в цех в кузницу. Якуб повел Сергея со двора и отыскал хозяина в сарае. Шарип-ака сидел на корточках перед свитком и заносил в него каламом (Калам — карандаш или перо) какие-то знаки: вероятно, мастер вел учет израсходованного материала, a может, подсчитывал прибыль от проданных арб.
— Шарип-ака, да будет вечно осенен ваш дом милостями Аллаха... Мы приехали к вам от его величества Аллакули-хана, — представился Якуб и подал фирман.
— Судя по тому, что мы видим, дело ваше процветает, Шарип-ака?
Старик, разворачивая свиток, разволновался. Руки его задрожали, сам посерел лицом, не мог выговорить ни одного слова.
— Что это у тебя тут камышом накрыто? — спросил Сергей.— Колесные втулки что ли? Ну-ка, поглядим...
— Пушкарь-достал из-под камыша довольно тяжелую втулку, взвесил на руке, осмотрел пазы для колесных спиц, спросил: — Из какого дерева делаешь?
— Из мазандеранского бука, — отозвался старик.
— А кто ездит за ним?
— Наши люди ездят... Сам тоже там бывал — в Авшаре, Саре, до самого Тавриза доезжал.
— Не опасно в пути-то? Ведь разбойников в песках да и в самой Персии много!
— Ай, дорогой гость, когда со мной едет наш Рузма мед, я никого не боюсь. В Мазандеран я ездил с ним.
— Знаю такого, — насторожился Сергей. — А почему ты его называешь своим. Он твой родственник?
— Нет, он не мой родственник. Он живет по ту сторону базара, в туркменском ряду. Его все знают.
— Шарип-ака, пошли человека за ним. Скажи ему, мол, его старый друг, пушкарь, приехал, хочет повидаться.
Мастер кликнул слугу и велел бежать к Рузмамеду, а гостей повел в комнату. Сели за сачак, занялись едой и чаем. Сергей, продолжая интересоваться делами, спросил, сможет ли мастер сделать колеса для пушек,
