Догадывается ли Сэйр, что перед ним, быть может, его будущий зять? Абсурд? Но не здесь ли ключ к его внутренней позиции в том главном вопросе, обсудить который .они пришли сюда? Чарльз и сам не мог бы вразумительно ответить себе, почему эта мысль ему так неприятна.
– Молодой человек, – заговорил сенатор Стэмп, – я тут слыхал, что вы провалили Блента по вашему предмету. Так ли это?
Голос у сенатора был густой, ласковый и… страшный. Чарльзу вдруг представилась сцена расследования в комиссии конгресса.
– Да, сэр.
– Воображаю, как вам это было неприятно, – продолжал сенатор, – но вы выполнили свой долг. Каждому из нас приходится время от времени делать то, что нам не по душе, и знайте, молодой человек, вас за это никто не смеет осуждать.
«Благодарить его я должен, что ли?» – подумал Чарльз.
– Насколько я понял, – не унимался сенатор, – после того, как профессор Нейджел разъяснил вам, что значит этот неудовлетворительный балл с точки зрения политики вашего учебного заведения, и нарисовал вам, если можно так выразиться, всю картину в целом, вы проявили благоразумие, великодушие и человечность, согласившись пересмотреть ваше решение.
– Я только сказал, что согласен поговорить с мистером Блентом, – негромко и с оттенком досады заметил Чарльз.
– Простите, сенатор, – испуганно вмешался Нейджел, видя, что Стэмп собирается продолжать эту дискуссию. – Попросим лучше мистера Осмэна изложить нам обстоятельства в его трактовке.
– Я хочу сказать, – невозмутимо продолжал сенатор, – что я уважаю таких людей, которые любят лишний раз подумать и предпочитают не идти против течения.
– О чем речь? – спросил Герман Сэйр. – Я понял так, что парню разрешили играть.
– Теперь выяснилось, – Чарльз повернулся к ректору, – что этот вопрос зависит не от меня. С моей стороны возражений нет. А что касается этической стороны моего поступка, – негодующе добавил он, – то до нее никому не должно быть дела. Я принял решение и не желаю больше об этом думать.
– Ну-ну, это уже слишком! – сказал сенатор.
– У меня свои основания, – упрямо продолжал Чарльз, – достаточно резонные, но совсем не те, что вы думаете. – Он сразу понял, что сказал глупость, которой ставит себя в неловкое положение, и поспешно обратился к ректору: – Вы действовали в этом вопросе, как сочли нужным. Я не сомневаюсь, что у вас тоже были веские основания. У каждого есть свои основания. Но позвольте мне сказать вам: у вас порочная тактика.
– Чарльз, я от вас ничего не таил. Вы могли об этом знать…
