Уэксфорд испугался, что вопрос Вайна наведет ее на мысль, что в преступлении может быть замешан сосед-американец. Биб встала и посмотрела в окно в ту сторону, где стоял «форд-транзит». Лицо выражало замешательство, и она прикусила губу. Наконец произнесла:
— Вот эта?
— Нет-нет, любая машина. Просто какая-нибудь машина. Вчера вечером, когда вы ехали домой, вам попалась какая-нибудь машина?
Она задумалась. Кивнула головой, потом покачала из стороны в сторону и сказала:
— Нет.
— Вы в этом уверены.
— Да.
— Сколько времени вам надо, чтобы добраться домой?
— Я еду домой вниз по холму.
— Да. Так сколько времени у вас на это ушло вчера?
— Минут двадцать.
— И вы никого не встретили? Даже Джона Гэббитаса в «лендровере»?
На лице появились проблески выражения. Оно отразилось в ее беспокойных глазах.
— Он так говорит?
— Нет-нет. Вряд ли вы его встретили, если вы вернулись домой, скажем, в восемь пятнадцать. Большое спасибо, миссис Мью. Покажите нам, пожалуйста, дорогу, по которой вы едете до проселочной.
Длинная пауза.
— Я не против.
Дорога, вдоль которой стояли дома, круто спускалась в долину по берегу маленькой речушки. Биб Мью показала на дорогу и кое-как объяснила, причем взгляд ее постоянно возвращался к «форду-транзиту». Уэксфорд подумал: вероятно, он навсегда поселил в ее сознании мысль, что именно этот фургон она должна была встретить вчера вечером. Когда они ехали вниз по холму, она, перегнувшись через калитку, смотрела им вслед.
У подножия холма речушка оказалась совсем мелкой, не более тридцати сантиметров глубиной, а для пешеходов и велосипедистов был сооружен небольшой деревянный мостик. Течение было быстрым, но сквозь прозрачную воду виднелись плоские коричневые валуны, и Вайн переехал речку вброд. Они подъехали к тому, что Вайн упорно называл Т-образным перекрестком, хотя окружавшая их природа, крутые, заросшие кустарником берега, нависающие над водой деревья и живописные поляны с пасущимся скотом явно не ассоциировались с этим городским словом. Следуя объяснениям Биб, если их можно назвать таковыми, здесь им надо было повернуть налево, а затем направо. Именно так и можно было выбраться из Помфрет-Монакорума на проселочную дорогу.
Сделав поворот, они неожиданно увидели лес сквозь прогалины придорожных деревьев. Он нависал высоко над дорогой темной синеватой стеной. Не успели они оглянуться, как их обступили деревья. Машина ехала словно в глубоком тоннеле, который привел их к началу проселочной дороги, где стоял знак: «Только в Тэнкред-хаус. Три километра. Сквозной дороги нет».
