— Да, мадам. Прошу меня извинить — следовало сказать вам раньше. Я также попечитель всех поместий Джардинов до тех пор, пока ребенку не исполнится двадцать пять.
— Боже правый! — сказала Фелина.
Фиона опять закричала.
— Уходите сейчас же, сэр, прошу вас, — мягко попросила матушка Битон. — Мне нужно взглянуть, не начались ли роды по-настоящему. Очень скоро вы узнаете, мальчик это или девочка.
— Я ухожу, но пошлите за мной, как только все закончится, — твердо заявил Керкхилл. — Я должен увидеть ребенка. Не думаю, что кто-нибудь здесь вынашивает план подменить одного младенца другим, но хотелось бы, чтобы в будущем никому не пришло в голову заподозрить, что такая подмена была.
Акушерка кивнула, и Керкхилл вышел. Она была права: комната роженицы — не место для мужчины, особенно если он не родственник молодой матери. Ее с ним связывает лишь распоряжение старого негодяя да несколько документов. Тем не менее, согласно этим документам, ребенок будет находиться на попечении Керкхилла, пока не достигнет двадцатипятилетнего возраста. Чувство ответственности, которое и без того легло ему на плечи, усиливалось от сознания того, что он сейчас в Спедлинсе и ребенок вот-вот должен появиться на свет.
Керкхилл направился в покои старого Джардина. Там он обнаружил его камердинера. Ход был занят тем, что набивал одеждой сундук. Рядом стояли другие сундуки — перетянутые ремнями и готовые к отправке.
Огромный стол возле стены был завален самыми разнообразными вещами: фонарь, несколько меховых шапок и теплых перчаток и прочая одежда.
Керкхилл обежал глазами комнату, в которой все было перевернуто вверх дном.
Возле потухшего камина свернулся клубком мастифф. При появлении Керкхилла он едва поднял голову. Но, встретившись с ним взглядом, пес оскалил зубы.
Ход угрюмо сказал:
— Вам наверняка захочется взять эту комнату себе.
— Сначала пусть ее как следует отмоют и проветрят, — ответил Керкхилл, морща нос. Он оглянулся на стол, взял перчатку и увидел, что в ней лежит медный ключ. — От какого он замка? — спросил Керкхилл, показывая ключ Ходу.
Ответа не последовало, и Керкхилл строго поглядел на слугу.
Тот пожал плечами и снова занялся сундуком.
— Не знаю, — сказал он себе под нос. — Я нашел его среди старых вещей.
— Тогда, полагаю, мне лучше оставить его у себя, пока не выясню, что он открывает, — сказал Керкхилл, засовывая ключ в кожаную сумку, свисавшую с ремня на поясе. — Послушай, Ход. Если я действительно решу пользоваться этой комнатой, пусть оставят здесь этот стол. Когда разберешься с вещами, проследи, чтобы их раздали тем, кто в них нуждается. Затем распорядись выбросить старую постель. Пусть отскребут пол, откроют все ставни на окнах, а в камине прожгут сосновые поленья. И пусть горят подольше, чтобы выветрились все запахи. Потом я решу, буду ли здесь спать.
