— Такое уж мы племя. Еще древние, помнится, говорили: загадочна душа тарака, как ямуса заветный плод…
— Тут ты прав, загадок у нас хватает. Вроде и здоровые, и неглупые, а вечно впотьмах и в пещерах.
— Не-е, братцы!.. Я бы от такого шатра не отказался. — Кайсан причмокнул языком. — Это же полная свобода передвижений! Запахов не пропускает, от Вихрей маскирует, опять же — тепло и уют!
— А я вот чего не понимаю. Лучшее время для нас — ночь, так? А для Вихрей — день. Но ведь неясно, почему? Они что, тоже спят по ночам? То есть это я о Вихрях?
— Как же они могут спать? Они ведь не живые.
— А Умник говорил — живые.
— Он сам теперь неживой — твой Умник…
Беана, прикорнув возле проводника, положила ладонь на его грудь. Ее руку он накрыл своей. Глядя в матерчатый потолок, они видели разгорающуюся Матану. Диск ее проступал мутно и временами чуть помаргивал. На желтоватой поверхности отчетливо проступали пятнышки и прожилки. Те самые каналы, о которых судачили в позапрошлый ночлег. Правда, на Слепце просто так их не рассмотришь, а вот на Матане легко.
Слушая вполуха товарищей, Согомак лениво думал о себе и о пур-гах, о том, что когда-нибудь он все-таки наберется храбрости и выйдет во Внешний Мир. Матану видели все, а вот настоящее Светило доводилось узреть немногим. Кое-кто в существование Светила не верил вовсе, а вот он сомневался. Что-то ведь согревает эти миры, наполняет их зыбким колеблющимся светом.
— О чем ты думаешь? — шепнула Беана.
— О завтрашнем дне.
— Всего-навсего? А о нас с тобой?
— О нас с тобой я подумаю по возвращении. — Согомак чуть помолчал. — Мне нельзя расслабляться, понимаешь? Завтра мы доберемся до Мерзлоты и пойдем назад, нагруженные провизией. Дорога станет опаснее.
Беана прижалась теснее.
— А я вот вдруг подумала, что, наверное, могла бы бродить с тобой вечно. Ночью и днем по городам и деревням. Ты не представляешь, как надоели мне эти Пещеры.
— Отчего же, представляю, — он погладил ее по щеке, невольно улыбнулся. Похоже, малышку тоже овеял ветер странствий.
— Мы будем скитаться по горам и долинам, знакомиться с самыми разными племенами. Ночевать будем под открытым небом или в шатрах, а где-нибудь на берегу озера у нас будет теплая уютная хижина. И даже не хижина, а дворец. Зимой мы будет возвращаться туда и ждать тепла, а летом путешествовать. Ты хотел бы жить во дворце?
Согомак с трудом удержался от усмешки. Да, Беана, безусловно, приболела. И возможно, вирус того стоил. Во всяком случае сам он подхватил скитальческую болезнь давным-давно. Случай был абсолютно безнадежным, и о том, чтобы вылечиться, осев в каком-нибудь чудном захолустье, не могло быть и речи. Хотя, кто знает — через определенное время все могло самым чудесным образом перемениться. И если сейчас о подобных вещах думалось как-то отстраненно, то когда-нибудь Согомак и впрямь мог возмечтать об оседлости, о тишине, о незыблемости окружающего Пространства.
