Я тоже не видел.
Второе послание было от Кэнди: «Я вернулась. Надеюсь, все в порядке? Встретимся у Бонни ровно в полдень».
Я открыл банку вишневой Диетколы-Без-Кофеина и разложил на подоконнике Коркорана. Когда я проснулся, было уже почти двенадцать.
* * *
— Поездка была замечательная, — сказала Кэнди. — Спасибо, что присмотрел тут за всем. Утром я остановилась у Беличьего Кряжа по пути домой и…
— И???
— Папа совсем неплохо выглядит. Он мирно спал в своем кресле перед телевизором. Кстати, волосы у него опять побелели. Должно быть, Зуммер смыл наконец свою Греческую Формулу.
— Это хорошо, — сказал я. — По-моему, Зуммеру не стоило красить старику волосы.
— У меня такое чувство, — сказала Кэнди, — что дела опять пошли на лад. — Она нежно прикоснулась к моей руке. — Может быть, сегодня вечером нам снова навестить Беличий Кряж? Гору, а не санаторий.
— Что мы сегодня закажем, влюбленные голубки? — спросила Бонни, нацелившись мелком на грифельную доску. — Как твой папа, Кэнди? Я когда-нибудь рассказывала…
— Да-да. И еще раз да, — сказал я. — Все, что обычно, пожалуйста.
Если бы я выдумал эту историю, здесь бы она и закончилась. Но в реальной жизни всегда бывает что-то еще, о чем необходимо упомянуть. Этим вечером по пути к Беличьему Кряжу (горе) мы с Кэнди остановились у санатория. Виппер Вилл спокойно сидел в своем кресле, поглаживая бумажную салфетку, и смотрел вместе с Зуммером Ти-Эн-Эн. Волосы Виппера Вилла были белы, как снег, и я с облегчением заметил, что во рту у него больше не было зубов. Зуммер украдкой подмигнул мне, и я ответил ему тем же. Маленький бриллиантик в ноздре Зуммера выглядел чертовски замечательно.
В тот же вечер на смотровой площадке я опустился на колени и… Ну, вы знаете (или способны догадаться), как это обыкновенно бывает, со всеми вытекающими отсюда привилегиями. Тут моя история могла бы решительно закончиться, однако, когда я вернулся в контору, антикварный факс Виппера Вилла громко рычал, стучал, фыркал и испускал пары, а телефон заходился звонками.
Я поколебался, почти со страхом, прежде чем поднять трубку. Что, если это опять Зуммер?!
Но это был не он.
— Мои искренние поздравления! — сказал Ву.
Я немедленно залился краской (я обычно легко краснею) и в смущении пролепетал:
— Вот как, ты уже слышал?
— Слышал? — удивился он. — Я видел это своими собственными глазами! Ты уже получил мой факс?
— Я как раз поднимаю его с пола.
Бумага была еще теплой, на ней красовались пурпурные мимеографические значки.
