Белая сирень | страница 45

Трубникова. Боже, никак ногу сломала…

Анна (подбегая). Мама, вы ушиблись?..

Солидный господин. Пожалуй, надо бы доктора…

Трубникова. Ужасная боль!

Анна (солидному господину). Не откажите в любезности, извозчика…

Трубникова (испуганно). Нет, нет! Сережин концерт я ни за что не пропущу. Дай мне опереться на твою руку.

Анна осторожно ведет мать к дверям. Трубникова сильно хромает.

Блещущий позолотой и хрусталем зал наполнен сдержанным говором. В ложе — Наталья Александровна Рахманинова — жена композитора: темноволосая красавица с горделивым поставом головы. Ее сестра — подчеркнуто скромно одетая, с гладко зачесанными волосами — Софья Сатина: ее нельзя назвать привлекательной, если не видеть глубокого и пристального взгляда больших серых глаз. Здесь же — Мария Аркадьевна с суетящейся Анной, которая расшнуровывает высокий ботинок матери.

Анна. Нога ужасно распухла, мама!

Наталья. Тетушка, вам надо домой. Это может быть перелом.

Трубникова (категорически). Я сама знаю, что перелом. Чепуха! Ни одного концерта моего племянника в Петербурге я не пропустила. И не пропущу. Аня, попроси льду из буфетной.

Говор в зале вдруг резко смолкает.

На сцене появляется хор: мужчины в черных фраках, женщины в длинных белых платьях. В центре — белокурый исполин с надменным ртом. Шелест голосов прокатывается по залу, оживление.

Трубникова (шепотом). Батюшки, да это никак Шаляпин! Его же нет в афише.

Наташа (хитро улыбается). Федя хотел, чтобы это был сюрприз для всех.

Оживление в зале сменяется молитвенной тишиной. На сцену, сутулясь, чуть волоча ноги, выходит очень высокий, худой, коротко стриженный, с большим продолговатым лицом дирижер и автор музыки, Сергей Рахманинов. В его чопорной элегантности подчеркнутая старомодность. Строгий взгляд из-под припухших век почти угрюм. Глубокий поклон хору, легкий наклон головы в замерший зал. Он поворачивается к певцам, медленно поднимает руки… Мощный бас Шаляпина наполняет зал.

Шаляпин (поет).

Его подхватывает тенор, затем хор.

Шаляпин.

Хор.

Камера скользит по растроганным, зачарованным лицам слушателей, среди которых то здесь, то там фиолетовыми пятнами выделяются рясы священнослужителей. В ложе Наталья Рахманинова неотрывно смотрит на мужа. Строгое отрешенное лицо Софьи. Мария Аркадьевна забыла о больной ноге, осеняет себя крестом. У Анны по-детски полуоткрыт круглый рот.