Холли дергает за свою соску, грозя порвать шнурок, завязанный сзади на ее шейке. Пол перегибается через столик и разнимает ее руки.
— Ты по-прежнему хочешь видеть этого Диклена Барра?
Лентон своей протравленной реальностью в дурацком свете выставил мои романтические представления о прошлом. Я боюсь того, что может рассказать приятель папы, хотя мне так нужно это услышать.
— Хорошо бы.
— Холли! — Она снова принялась дергать за свою соску. На этот раз Пол отвлекает ее кусочком лингвини, оставшимся на его тарелке. — Ты же понимаешь, можно это отменить, если ты не уверена. Мы могли бы заняться чем-то другим.
— Нет, я поеду.
— О'кей, в таком случае чем мы пока займемся? Еще раз объедем город?
Холли не садится спокойно, она нагибается, тянется к Полу. Он подхватывает ее под мышки и с деланным вздохом вытаскивает из коляски. Я смотрю, как он прижимает ее к себе.
— Окажешь мне услугу?
Он смотрит на меня, кивает.
— Она бы с удовольствием окунулась в бассейн. А мне не помешало бы побыть одной. А то я не могу думать.
У Пола на секунду появляется озадаченный вид, потом он переводит взгляд на девочку.
— Как насчет такой эскапады, тигренок? — Он подбрасывает ее и снова опускает к себе на ноги. — Нырнем с тобой в бассейн, а?
Он пучит глаза, затем втягивает щеки и округляет губы в большое «О». Холли заливается смехом, глядя на это дурацкое лицо. А я чувствую, как слезы обжигают глаза.
— Ты сможешь?
— Конечно, угу. — При этом он не смотрит на меня.
— Ты ведь всегда говоришь, что хочешь проводить больше времени с ней.
— Все отлично. — Он перекручивает ее в воздухе лицом ко мне и сажает к себе на колено. Наконец встречается со мной взглядом поверх ее головы. — В любом варианте.
Когда Пол переехал ко мне, я многие месяцы держала это в тайне от папы. Ничего трудного в этом не было. Года через два после выхода на пенсию папа нашел себе работу в охране — сказал, что с ума сходит от безделья. Он работал пять ночей в неделю, так что мы жили как бы в разных временных поясах. Он редко заезжал на квартиру — всегда я появлялась у него, когда его свободные дни совпадали с уик-эндом. Я любила ездить домой — выключиться на два-три часа. Так могло бы продолжаться до бесконечности, но это не радовало Пата.
— Не понимаю, почему ты не хочешь сказать ему?
— Я не хочу причинять ему боль.
— Перестань. То, как получилось с твоей мамой, не говорит о том, что он зациклен на женитьбе, верно?
— Это другое.
— Почему?
— Не знаю — просто другое, и все.
