Пятница, 35 сентября
10.00
Господи, наконец-то по дороге в школу мы встретили Тома. И даже немножко поболтали. Том сказал:
— Ну, как жизнь? В школе все нормально? А я в ответ:
— Какая жизнь? Долбим по восемь часов, как жертвы садизма.
Том засмеялся и спросил, обращаясь к Джас:
— Ты идешь на вечеринку к Кэти? Джас покраснела и побледнела одновременно, покрылась пятнами, а нос так вообще стал красным. Нужно потом будет рассказать ей, как она выглядела. Джас что-то там из себя выдавила, а Том говорит:
— Ну ладно, надеюсь, еще увидимся.
А когда он ушел, она все никак не могла успокоиться.
— Ты слышала, что он сказал? — ликовала Джас.
— Ну да.
— Он сказал «вы идете на вечеринку к Кэти?», и при этом смотрел на меня.
— Нуда.
— А потом он сказал: «Ну ладно, надеюсь, еще увидимся».
— Нуда.
— Представляешь! Он сказал: «Ну ладно, надеюсь, еще увидимся».
— Может, хватит?
— Нет же, он сказал это мне, понимаешь?
— Знаешь что, Джас…
— Что?
— Заткнись.
17.00
Но Джас не угомонилась до самого конца уроков.
У герра Камьера температура, и он отпустил нас с физики. Черт, черт. А я-то хотела повеселиться. Sacré bleu. Тра-та-та.
Суббота, 26 сентября
10.00
Сегодня мы с Либби отправились гулять. Она все время дрыгала в коляске ногами и распевала: «Я кололева, я кололева».
И еще на ней были крылышки на лямках, я сама для нее сшила. Из-за этих крылышек я с трудом усадила ее в прогулочную коляску. Стоял настоящий осенний день: золотое солнце, расталкивая тучи, радостно освещало землю, и я не могла не распевать вместе со своей сестренкой: «Я королева, я королева»[25]. И вдруг, как по волшебству, из красной спортивной машины вышел… Робби. Мой БЛ, Бог Любви. Увидев меня, он сказал:
— О, привет. Кажется, мы уже где-то встречались.
Я улыбнулась ему ослепительной улыбкой, стараясь при этом контролировать размеры своего носа — тут главное расслабить губы, язык засунуть за верхнее нёбо, и еще нужно ровно дышать, чтобы ноздри сильно не раздувались. Не знаю, что там у меня получилось, но БЛ точно удивился.
— Зеленые яблоки, — кратко ответила я, напоминая, где именно.
Он снова улыбнулся. Он такой красивый, когда улыбается! Потом он присел на корточки перед Либби, а она посмотрела на него настороженно, как волчонок, и сказала:
— Я кололева.
— Ух ты, — ответил он. (Мне нравится, как он обращается с маленькими детьми.)
А потом Либби сказала:
— Да, я кололева, а Джолджия все не шла со мной гулять, потому что делала а-а.
Я вся похолодела, да и Робби не нашелся с ответом, а что тут можно было сказать? Он поднялся, и я пролепетала:
