Дама, валет… | страница 12
Неловко выставленным локтем он зацепил рубаху, и та, увлекая бутылочку, соскользнула на пол. Содержимое бутылочки естественным образом вылилось на рубаху.
Фаулер тут же снова обрел ловкость, подхватил рубаху с пола, принялся извиняться.
— О, пардон, тысяча извинений! Экий я растяпа! Ничего, я выстираю.
До Шермана лишь теперь дошло, что его хотят заставить залезть в сундук за чистой рубашкой — или отказаться лезть в сундук и остаться без ужина, ибо выйти в этом свежесостряпанном шедевре абстракциониста, разумеется, невозможно. Он вырвал изгаженную рубаху из руки детектива, оттолкнул его и чуть было не врезал по физиономии.
— Я все видел! Ты это нарочно устроил! — проскрипел Красавчик, еле сдерживаясь. — Давай свою, чистую!
Фаулер тоже едва сдержался — от улыбки, обозначенной уголками рта.
— Рад бы, да не могу. Никогда никому не даю своих вещей. — Он полез в бумажник. — Я заплачу или постираю… — и почти нежно удивился, слегка кивнув в сторону сундука: — Неужто в таком многоэтажном особняке не нашлось комнатки для рубашек?
Не удостоив его ответом, Шерман дернул звонок и уселся на краю своей койки.
— Принесите мне еду сюда, я не могу идти в ресторан, — велел он появившемуся стюарду.
Фаулер, как будто бы несколько скисший, напялил пиджак и удалился. Красавчику победа особой радости не принесла, ибо, по сути, добился он лишь отсрочки, причем усилив подозрения против себя. Так что и не победа это вовсе. А есть с подноса, поставленного на этот сундук — больше его тут некуда поставить, — кусок в горло не полезет! Шерман высунул голову в окно, часто и глубоко дыша, пытаясь вытеснить из головы малоаппетитные детали: выпученные глаза, вывалившийся язык…
— Кисейная барышня… — обругал он себя.
Надо было заняться кое-какими мелочами, пока коп отвалил на ужин. Вернется, снова примется донимать, так что лучше не тратить времени даром.
5
Красавчик закрыл окно, чтобы занавески не раздувались ветром, сунул нетронутый поднос с едой за дверь и заперся. Судно было довоенное, отремонтированное, вентиляционные решетки шли вдоль потолка по всем внутренним переборкам, с трех сторон, кроме борта. Ничего лучшего в 1914–м они не могли придумать, чтобы хоть как-то заставить воздух двигаться. Радости мало, но решетка все же располагалась намного выше человеческого роста.
Красавчик вытащил ключи, развернул сундук так, чтобы он открывался от двери. Шерман присел, глубоко вдохнул, вставил ключ в замок и открыл… Не глядя внутрь, он вытащил платок, развернул его, накинул на лицо покойницы. Достал пару рубашек, лежавших подальше от нее, отделенных другими вещами, вынул расческу, достал напильник.