— Пусть будет по-вашему, я подожду. — Джулия вернулась к креслу, но едва села, как услышала слабый звонок.
— Думаю, это Баррет, — проронил Саймон.
Джулия судорожно глотнула воздух, закашлялась, вскочила, метнулась к столику, схватила бумажную салфетку, выплюнула в нее жвачку и метко бросила комок в мусорную корзину.
Саймон ободряюще улыбнулся.
— Не надо волноваться. Будьте сами собой. Не сомневаюсь, что Баррет уже навел о вас справки. — Он погладил ее по руке, повернулся и шагнул к двери.
Патрик уже вел гостя по коридору.
— Джордж, рад вас видеть. Проходите. Джулия ждет.
Баррет вошел в гостиную с таким важным видом, словно дом принадлежал ему, а все люди в нем были его слугами. Кивнув Саймону, он перевел взгляд на Джулию, став в этот момент похожим на придирчивого покупателя, ищущего изъяны на предлагаемой ему статуе.
Подвергнутая столь пристальному изучению, Джулия не могла просто сидеть. Спрыгнув с кресла, она подлетела к Баррету и смело протянула руку.
— Здравствуйте, мистер. Я Джулия Сандерс, помните? Вы приходили два дня назад в наш ночной клуб.
Баррет медленно кивнул. Лицо его оставалось абсолютно бесстрастным.
— Да, я вас помню. Вы работаете в клубе посудомойкой, если не ошибаюсь?
Надменный тон гостя не понравился Джулии, но она сдержалась.
— Да.
— У вас есть семья?
— Конечно. Отец и два брата.
Интересно, подумала она, зачем ему эти подробности? Разве он не явился сюда для того, чтобы удостовериться, что в руки Саймону попал настоящий «комок глины»?
— Это хорошо. Семья — большая ценность, хотя мистер Джордан, возможно, со мной и не согласится. Его отец, насколько мне известно, был совершенно никчемным человеком.
Джулия возмущенно фыркнула и бросила взгляд на Саймона, который, однако, никак не отреагировал на этот выпад.
— Как ваш отец отнесется к нашему проекту? Не станет ли возражать? — резко спросил Баррет.
— Джордж прав, мнение семьи действительно важно, — ободряюще улыбнувшись Джулии, сказал Саймон. — У вас дома знают, где вы находитесь? Нам не хотелось бы, чтобы они тревожились из-за вас.
Он-то, может, и беспокоится, подумала Джулия, а вот этот неприятный старик вряд ли. Баррет не вызвал у нее симпатии — надменный, раздражительный. Она гордо вскинула голову.
— Я взрослая женщина и не обязана ни перед кем отчитываться.
Баррет рассмеялся; смех у него тоже был неприятный, пронзительный и отрывистый.
— А у нее есть упрямство и дерзость. Это хорошо. — Он помолчал. — Вы представляете, с чем вам придется столкнуться, мисс? Вас будут рассматривать через увеличительное стекло, выискивать недостатки, а если найдут, то уж не простят никакой мелочи.
