Волшебный берег | страница 69
— Эй вы, кони, мои кони! — крикнул Лёня, и лыжи его засвистели по накатанной снежной дороге.
Аринка не кричала «Эй вы, кони!», но не отставала от Лёни. Она была молчалива, всё думала и думала о чём-то.
А лыжная их дорога всё бежала да бежала к дому. Через большой луг. Через шоссе, где из-за машин был опасный переход. Через пригорки и овражки, по мостам через речки…
Наконец показались знакомые крыши родного колхоза. Теперь уже можно и не спешить, дом недалеко.
— Лёня, а всё-таки скажи, когда ты щёку оцарапал? — спросила Аринка. — Ведь вчера у тебя царапины не было!
— Когда к зайчатам сунулся, вот когда, — ответил Лёня, — а ты потом сказала, будто я хотел зайчат погубить. Будто я нарочно там свои следы оставил, чтобы ни одна зайчиха их кормить не стала!
— Лёня!.. — начала Аринка.
Но Лёня не хотел её слушать.
— Да, ты так сказала! Ты так сказала!
— Я знаю, что сказала! — закричала Аринка. — А что бабушка Марфа нам велела? Ага? Забыл? Бабушка Марфа велела дружбу беречь. Если дружбу потеряешь, потом всё время будешь жалеть. И уж тогда ничего поправить нельзя. Забыл, да?
— А какая это дружба, если ты…
— Ну я же просто так сказала, нечаянно. Мне просто очень жалко было зайчаток!
Лёня остановился:
— Подожди. Так, значит, это всё на самом деле было? Ведь не мог же нам один и тот же сон присниться?
— Ой, Лёня, — сказала Аринка с удивлением, — значит, и вправду было. Вот чудеса-то!
— Потому бабушка и сказала, что она тоже в нашем Отряде Защитников Слабых состоит. Вот оно что!
— Ой, какая у нас бабушка! — У Аринки от радости заблестели глаза. — Мы скоро опять к ней пойдём. Ладно?
— Ладно!
И они, забыв свои обиды и раздоры, побежали домой.
Лёня был ещё у околицы, а Дружок уже услышал, что он идёт. Дружок выскочил со двора, залаял от радости и бросился ему навстречу. Он вчера весь день ждал Лёню. И всю ночь ждал, всё просыпался, всё прислушивался. И очень тосковал. Разные плохие мысли лезли ему в голову. А вдруг Лёня совсем не вернётся — что тогда? Тогда прямо как и жить, неизвестно. И вообще, если бы Лёня любил свою собаку, разве он оставил бы её так надолго? Разве не взял бы с собой?
Нет, Лёня, значит, вовсе не любит Дружка. Ну, и Дружок тоже не будет больше бегать за ним. Пускай Лёня ходит один, а Дружок будет лежать в своей конуре. Или будет бегать с другими собаками. Вот и всё.
Так думал Дружок, а сам всё время прислушивался, не идёт ли Лёня. Не слышно ли Лёниных лыж?
