– Ну же, господа! Не для того я проделал путешествие за полторы тысячи километров, чтобы сидеть и на вас смотреть. Предполагается, что вы разбираетесь в сахарских проблемах и обычаях туарегов. Повторяю: куда они могли направиться?
– Да куда угодно… – убежденно ответил суровый на вид полковник. – Он двинулся на север, но лишь для того, чтобы попасть в каменистый район, где бы их следы затерялись. Начиная с того момента, вся пустыня в их распоряжении.
– Уж не хотите ли вы мне сказать, – вкрадчиво проговорил министр, стараясь скрыть свое негодование, – что какой-то бедуин – всего один бедуин! – может проникнуть в один из наших фортов, перерезать горло четырнадцати солдатам, освободить самого опасного врага государства и исчезнуть вместе с ним в пустыне, которая, судя по всему, в его распоряжении? – Он недоверчиво покачал головой. – А ведь вроде считается, что пустыня в нашем распоряжении, полковник. Что вся страна находится под юрисдикцией армии и сил правопорядка.
– Страну на девяносто процентов составляет пустыня, ваше превосходительство, – вмешался генерал, военный губернатор провинции. В его голосе явственно звучала досада. – И тем не менее оставшиеся десять процентов – побережье забирает все себе: и богатства, и силы. Я вынужден контролировать регион, равный по величине половине Европы, с помощью отбросов армии, да еще при минимуме снабжения. На каждую тысячу квадратных километров приходится меньше одного человека. Все силы рассредоточены по оазисам и небольшим фортам, разбросанным где попало, без всякой логики. Вы действительно думаете, ваше превосходительство, что пустыня принадлежит нам? Наше проникновение и влияние так ничтожны, что этот туарег даже не знал – двадцать лет спустя, – что мы представляем собой независимую нацию… Вот он и есть хозяин пустыни, – специально подчеркнул он. – Единственный реально существующий хозяин.
Министр Мадани как будто с ним согласился или, по крайней мере, решил уйти от прямого ответа и повернулся к лейтенанту Разману, который почтительно ожидал в углу вместе со старшим сержантом Маликом эль-Хайдери.
– Вы, лейтенант, по-видимому, больше всех общались с этим туарегом. Что вы о нем думаете?
– Что он крайне изворотлив, господин. Он каким-то образом ухитряется всегда поступить так, как мы не ожидаем.
– Опишите-ка мне его.
– Он высокий и худой.
Министр подождал, но, поскольку продолжения не последовало, выразил нетерпение:
– Что еще?
– Больше ничего, ваше превосходительство. Он всегда полностью закутан. Можно только отметить, что у него темные глаза и сильные руки…
