Брызгаю слюной, щеки красные. Ненавижу себя такой!
Гарри (спокойно). Не преувеличивай. Вечно ты преувеличиваешь.
И после этого мы какое-то время не разговариваем. Ни примирения, ни выяснения отношений. Проходит несколько часов или дней, и мы начинаем вести себя как обычно. До следующей свары. Которая как две капли воды похожа на предыдущую. И так снова и снова, без конца.
Поцелуй Альпина все изменил. Он поцеловал меня, когда однажды вечером, после ужина, мы уходили от них с Сарой. И как-то так вышло, что поцелуй пришелся не в щеку, а в губы. Совершенно случайно. Гарри уже сидел в машине. Обычный дружеский поцелуй, но мы почему-то не сразу оторвались друг от друга. Лишь через пару секунд. Может, через три. Всю дорогу домой в темноте машины я ощущала на губах этот поцелуй, он рос как снежный ком, пока не заполнил меня всю, до кончиков пальцев. Я, конечно, еще раньше запала на Альпина. Болтать с ним одно удовольствие; он перечитал все мои любимые книги; у него имелись все мои любимые диски. Он обожал прогулки, танцы, дружеские попойки. Легко сходился с людьми. А теперь это. Поцелуй, который, по моим ощущениям, следовало бы писать заглавными буквами. ПОЦЕЛУЙ. Хотелось просмаковать его, и в машине я притворилась, что задремала.
Мы встречались тайком. Встречались, где только могли. Я была влюблена по уши, и он тоже. Мы постоянно твердили друг другу об этом. Встречались, когда наши благоверные думали, что мы на работе или ушли по делам. Занимались любовью в своих супружеских постелях и не чувствовали угрызений совести. Это пьянило, проникало в кровь, подчиняло. Я говорила себе: остальное неважно. Я не могла жить без него. До чего же было здорово любить без всяких запретов и преград! Чувства лились рекой и не иссякали. Вероятно, в моем сердце завелся неисчерпаемый родник. Его затворы распахивались настежь, когда я была с Альпином. Дома же захлопывались, оставляя лишь узенькую щелку для тока крови. Ни душевной щедрости, ни искренности. Подлая, злобная баба! Мне становилось жутко стыдно за ту особу, в которую я превращалась рядом с Гарри.
Закончилось все самым банальным образом. Гарри обо всем узнал – прочел мои весьма откровенные электронные письма. И в нашей семейной жизни наступил кризис, какой переживают миллионы семей, подобных нашей, по всей стране, каждый день. Мы оба потеряли аппетит и сон. Гарри вдруг заметил меня, стал интересоваться, что я ношу, куда хожу, с кем встречаюсь. И требовать подробностей. Я, естественно, врала. Уверяла, что это было всего один раз, и давно, и вообще не так чтоб уж очень здорово. Бес попутал по пьяной лавочке… Я еще не решила, как поступлю, и не хотела сжигать мосты.
