— Почему неправильные? — подозрительно прищурился хищник. — Потому, что разговариваю?
— Нет. — Я с удивлением поняла, что сей факт почему-то и впрямь не особо меня шокирует. — Просто сероглазых волков не бывает.
— Каких?!
— Дубль два, — вздохнула я, поправляя ворот водолазки. — Повторяю по буквам для особо одаренных: с-е-р-о-г-л-а-з-ы-х!
— Каких еще сероглазых?!
— Таких, как ты!
Я плотнее запахнула сползающую шубку. Было не очень холодно, и я не стала продевать руки в рукава, только надвинула капюшон.
— У меня глаза желтые! Можно даже сказать — медовые!
— В таком случае мед собирали чокнутые пчелы с цветов-мутантов, которые опыляются молотым графитом! — усмехнулась я, начиная сердиться. Ну не дальтоник же я, в конце концов! Тем более что все остальное вижу вполне нормально, в привычной цветовой гамме. — Да и какой ты, к черту, волк!..
Сказала — и сама удивилась. Откуда и с чего бы вдруг такие озарения?! Ч-ч-черт, опять глаза… Я, не обращая внимания на «неправильного» зверя, почему-то снова замершего в остолбенении, опять протянула руку за снегом, но застыла, услышав за спиной глубокий, звучный голос:
— О чем спор?
От резкого поворота головы капюшон соскользнул за плечи. Морозный ветерок обрадованно затеребил мои распущенные волосы, развеял их во всю длину и запустил холодные пальцы за растянувшийся ворот водолазки, но я даже не обратила на это внимания. В нескольких шагах от входа в пещеру стоял новый персонаж, и при взгляде на него впору было потерять если не рассудок, то как минимум сознание.
— Черт побери! — только и сказала я, прежде чем окончательно лишиться дара речи на ближайшее время.
Возможно, не самый лучший способ выразить нахлынувшие чувства, но я как-то совсем не была готова увидеть вживую главное действующее лицо своих снов, еженощно тешивших тоскующую душу в течение последних полутора лет моей неповторимой жизни.
Вне всякого сомнения, это был ОН! Парень с той самой картины, волей случая найденной в куче барахла, много лет пылившегося на чердаке дачного домика покойной бабули. Те же густые шелковые волосы почти до пояса, разлившиеся по широким плечам потоками жидкого серебра и перехваченные вокруг непокрытой, гордо посаженной головы плетеным ремешком; то же мужественное лицо с правильными чертами; те же роскошные ресницы и та же родинка пониже левого уха; те же парные, затейливо изукрашенные заклепками ножны на том же чешуйчато-узорчатом широком ремне, препоясывающем стройную талию, и те же изумительно вылепленные сильные руки, которые сейчас разжались, выпустив из пальцев хвост веревки, связывающей за лапы добрую дюжину крупных птиц, напоминающих наших тетеревов…
