Дин попутно разъяснил, что за жуткая субстанция использовалась для начертания круга. Это была сажа от костра, на котором сгорело не менее трех человек, причем заживо. Неудивительно, что меня так скрутило! А цепочка была в свое время детским оберегом нашего наследного Проклятого Принца, который он первые семь лет своей жизни носил не снимая…
— Значит, не сегодня завтра снова в поход! — подытожил Ворх. — Так или иначе…
— Иначе! — перебила я его неожиданно для самой себя. — И даже не сегодня, а прямо сейчас. Пожалуйста!.. — И пояснила, глядя на удивленные лица друзей: — Чем дольше мы говорим обо всем этом, тем больше мне становится не по себе! Просто на месте не сидится, а это, как правило, не к добру — проверено!
— Что ж, — принц поднялся с бревна и потянулся до хруста в костях, разминая плечи, — мы и в самом деле здесь загостились. К тому же погодка самая подходящая для тех, кому надо замести следы…
Сборы не заняли много времени. Гораздо больше усилий ушло на то, чтобы уговорить Грома вернуться к семье в родные пещеры. Дракон, оскорбленный в самых лучших своих чувствах, ни за что не соглашался оставить своих друзей сейчас, когда начинают разворачиваться основные события. Сколько было слов, слез (моих с шушками), убедительных доводов наперебой и возмущенного рыка вперемежку с гневным фырканьем и дымными языками пламени — это же ни в сказке сказать, ни на заборе написать!
С большой неохотой он сдался только после того, как мы в три голоса (когда соло, а когда и хором) обрушили на него поток весомых доводов, разнообразных и убедительных. Ворх напомнил о грядущих проблемах с линькой и ростом крыльев из-за нарушения режима сезонных спячек в его еще юном возрасте и о том, что двух заклятых в компании гораздо легче отследить, нежели одного. Для меня было не совсем ясно, какие там возникают сложности с наложением и усилением носимого магического поля, но Гром явно понял суть, потому что помрачнел еще больше. Я же, обнимая упрямца за длинную чешуйчатую шею, просто подробно живописала, насколько мы все будем убиты горем и чувством вины, если сейчас, когда ситуация обострилась до крайности, не сумеем его уберечь от коварства королевских наемников.
Решающее слово было за Дином, который объяснил верному другу, что лишь в его силах убедить многочисленное и весьма своенравное драконье племя присоединиться к эпохальной битве за правое дело. Так что вынужденную разлуку следует расценивать не как проявление недоверия с нашей стороны или, что хуже во сто крат, его позорное бегство перед лицом грядущих трудностей, а совсем наоборот — как важное поручение, можно сказать, залог будущего успеха всей этой опасной для здоровья затеи с претворением в жизнь того самого Пророчества…
