— Чего ты так боишься?!
— Не знаю, — совсем беспомощно пискнула я, не в силах отвести взгляд.
— Надеюсь, все же не меня? — Дин приблизил свое лицо — дальше некуда, от его полыхающих золотом зрачков меня бросило в жар. — Кое-кому на этом свете и впрямь стоит меня всерьез опасаться, но только не тебе! Ты отвоевала у судьбы мою жизнь, теперь можешь изменить ее.
— Как?! — Я все еще пыталась унять внутреннюю дрожь.
— Добавить в нее смысла, тепла, света и радости.
— Обещать могу разве что полное отсутствие скуки.
— Что угодно — если хочешь…
— Ты еще сомневаешься, дурачок! — Я все-таки стряхнула оцепенение и уткнулась в его плечо. — Только вот насколько большую порцию радости ты сможешь выдержать?
— Заодно и проверим, — усмехнулся Дин, лукаво щуря переливчатые глаза и обнимая меня за талию. — У тебя ведь есть уже опыт моего воскрешения, в случае чего…
— Вот спасибочко!!! Вряд ли мне снова захочется в этом упражняться — то еще развлечение!
— Так и бросишь валяться бесхозным трупом? — скорбно вопросила моя воплощенная мечта, состроив соответствующую физиономию и ненавязчиво распуская шнуровку на вороте моей рубашки.
Я пожала плечами:
— Знать бы наверняка, что оно того стоит!
— Что ж, придется подыскать самые весомые доводы… Сколько у меня попыток?
— А на сколько здоровья хватит? — окончательно расшалилась я.
— А насколько старалась, когда лечила! — парировал этот нахал, в свою очередь пожимая плечами.
— Это я же еще и крайняя?! — успело-таки прорваться мое искреннее возмущение, прежде чем Дин мягко взял меня за подбородок и поцеловал в самый уголок губ, отчего я как-то сразу потеряла нить разговора.
Он отвел с моего лица распустившиеся пряди волос и, целуя в шею, спросил шепотом:
— До сих пор боишься?
— Сейчас еще больше, — призналась я и, отвечая на удивленный взгляд, пояснила: — Потому что совсем не могу сопротивляться.
— А это настолько уж обязательно?
— Конечно — хотя бы из вредности!
— Может, лучше в другой раз побольше повредничаешь, а сегодня как-нибудь обойдемся?
— Так ты успел и на другой раз губы раскатать?! — весело изумилась я. — Вот уж кто от скромности не умрет!
— В мире и без того найдется от чего умереть, но у меня другие планы, — хмыкнул Дин, временно выпуская меня из рук.
Он прищелкнул пальцами, закрутил в воздухе изящный быстрый пасс — и я восхищенно ахнула: над нашими головами тут же опрокинулся плотный матово-серебристый купол, отгородивший мою «норку» от остального пространства.
