— И они были друзьями? — спросила мисс Марпл.
— О да, и хорошими.
— Может быть, Долли, я все же дорасскажу? — обиженно проговорил полковник Бантри.
— Да-да, Артур, извини, возвращайся к своим привидениям, — согласилась миссис Бантри.
— Остальное я слышал лично от Джорджа, — продолжал полковник. — Понятно, что с тех пор мысли миссис Притчард были заняты следующим полнолунием. Она даже отметила его на календаре и, когда он наступил, заставила сначала сестру, а потом и Джорджа тщательно исследовать обои. Убедилась, что розы на обоях розовые или на худой конец красные, выпровадила их и тщательно заперла дверь.
— А к утру несколько цветков посинели, — догадалась мисс Хельер.
— Совершенно верно, — подтвердил полковник Бантри. — Или почти верно. Синей стала одна роза, как раз у нее над головой. Это потрясло даже Джорджа, хоть он и уверял всех, что это чья-то глупая шутка. Сам-то он прекрасно знал, что миссис Притчард запирала дверь на ночь, да и перемену обнаружила раньше всех, раньше даже сестры Коплинг.
Он, похоже, и сам уже начинал верить во всякие сверхъестественные штуки, только даже себе не хотел в этом признаться. И, вопреки своему обыкновению, категорически отказывался потакать капризам жены.
«Мэри, прекрати строить из себя дурочку, — заявил он. — Вся эта чертовщина — вздор и чепуха».
Прошел месяц. Миссис Притчард успокоилась и даже стала меньше капризничать. Догадываюсь даже почему: бедняжка была настолько суеверна, что попросту смирилась с неизбежным. Только все повторяла: «Синяя примула — предупреждение, синяя роза — опасность, синяя герань — смерть». Целыми днями лежала и разглядывала на обоях соцветия розово-красной герани, самой близкой к ее постели. Обстановка в доме становилась совершенно невыносимой. Настроение хозяйки передалось даже ее сиделке. За два дня до очередного полнолуния она явилась к Джорджу и стала уговаривать его увезти жену из дома. Джордж пришел в ярость.
«Да хоть бы они все посинели и приняли очертания дьявола, от этого никто не помрет!» — заорал он на нее.
«Не скажите. Нервное потрясение может оказаться для миссис Притчард смертельным».
«Чушь!» — отрезал Джордж.
Он всегда был немного упрямым. Подозреваю, он считал, что жена сама все это подстраивает, движимая какой-то навязчивой идеей.
Наконец наступила развязка. Тем вечером миссис Притчард как обычно заперлась в своей спальне. Она была неестественно спокойна. Сестра хотела дать ей чего-нибудь тонизирующего, сделать укол стрихнина, но миссис Притчард отказалась. Мне кажется, она находила какое-то извращенное наслаждение в своих страхах. Джордж говорит, что так оно и было.
