«Никто и ничто не поможет мне, кроме смерти», — в отчаянии вскричала Мэйбл.
«Ты должна верить в Провидение. Теперь я знаю, что ты рассказала мне еще не все.» Я всегда, даже когда Мэйбл была ребенком, знала, скрывает она что-нибудь или нет, и умела добиться правды.
Оказалось, что в то утро Мэйбл отправилась к аптекарю, купила немного мышьяка и, конечно, расписалась за покупку. Ну и естественно, аптекарь начал болтать.
«Кто ваш врач»? — спросила я.
«Доктор Роулинсон».
Я знала его в лицо, Мэйбл как-то раз показала его мне. Это был дряхлый старик, и у меня достаточно жизненного опыта, чтобы верить в точность его диагнозов. Некоторые доктора — умные люди, другие — не очень, но в пятидесяти случаях из ста даже лучшие из них не знают, как вас лечить. Я одела шляпку и отправилась повидаться с доктором Роулинсоном. Он оказался именно таким, каким я его помнила — милым, добродушным, рассеянным стариком, подслеповатым и тугим на ухо, и, к тому же, раздражительным и обидчивым. Стоило мне обмолвиться о смерти Годфри, как он пустился в пространные рассуждения о съедобных и несъедобных грибах. Доктор сообщил мне, что расспрашивал кухарку, и она сказала ему, что один или два гриба показались ей подозрительными, но коль скоро их доставили из лавки, она решила, что все в порядке. Однако, чем дольше она раздумывала о грибах, тем больше убеждалась, что они были какие-то странные. Еще доктор рассказал, что когда он пришел к больному, тот не мог глотать и умер через несколько минут после появления Роулинсона. Он выдал свидетельство о смерти об отравлении от ядовитых грибов, но в какой степени этот диагноз диктовался истинной уверенностью, а в какой — упрямством, я сказать не могу.
От доктора я отправилась домой и без обиняков спросила Мэйбл, зачем она покупала мышьяк. Должна же быть тому какая-то причина.
«Ты сделала это с какой-то целью?» — спросила я, Мэйбл разрыдалась.
«Я хотела умереть. Я была так несчастна, что подумывала свести счеты с жизнью.»
«Мышьяк все еще у тебя?»
«Нет, я его выбросила.»
«Что произошло, когда твоему мужу стало плохо? Он позвал тебя?»
«Нет, — покачала она головой, — он громко позвонил. Ему пришлось звонить несколько раз, пока наконец, услышала Дороги, горничная. Та разбудила служанку, и они спустились вниз. Когда Дороти увидела Годфри, она очень испугалась. Он бредил. Оставив с ним кухарку, она бросилась за мной. Я сразу увидела, что он безнадежен. К сожалению, Брюстер, которая ухаживала за старым мистером Денменом, была в отлучке и в доме не оказалось никого, кто бы знал, что делать. Я отправила Дороти за доктором, а кухарка и я остались с ним. Через несколько минут мне стало совсем невмоготу — это было так ужасно, — и я убежала в свою комнату и заперлась.
