— А я как раз в соседней каюте, — раздался знакомый голос за спиной.
И мне стало ясно, что три или четыре дня моим попутчиком будет гражданин Сатян. Наверное, это будет очень интересный полет. Вскоре я понял, что ошибся: к концу первого дня он успел зашнуровать мне мозги насухо.
К старшим всегда отношусь уважительно, но Сатян, по-моему, сильно сдал после разжалования. Только я успел ему немного рассказать о своей беготне по локусу, как он вдруг взмахнул руками и начал говорить сам. Он не мог остановиться, а прервать было неудобно, хотя когда он пошел по третьему кругу, я не выдержал, зевнул и повалился на койку.
А он, не обращая на меня внимания, сидел на откидном стуле и, уставившись в невидимую точку, продолжал бесконечную историю о тонких взаимоотношениях между Канцелярией и Фиском, об интригах между филиалами Фиска и склоками начальства, большого и малого, уважительно отозвался о герре Власове, который, хоть не из первопоселенцев, но выслужился благодаря талантам, потом вдруг вспомнил о задании и снова принялся мусолить непроверенные слухи о подозрительных богатствах, которые якобы скапливаются у некоего могущественного Речного Старца, а за ним явно стоит Федерация, тайно ведущая подкоп под финансовое благополучие Анклава; и на Параисо, очевидно, промежуточной точке трансфертов и грузопотоков, он выявит истинное место их получателя, и тогда мне следует, не тратя времени на эту аграрную дыру, двигаться с ним вместе дальше, к возвышению и преуспеянию…
Мне стало ясно, что задание он для меня придумал впопыхах, ему был нужен мытарь на задании, чтобы иметь под рукой горячий вызов. Себе, однако, ввести капсулу с марабутином Сатян не смог или не захотел. В школе поговаривали, что каждый вызов стоит якобы пяти-шести лет жизни. Наверное, пугали, но встряска нервной системы, срабатывающей, как нулевой диполь, не каждому старичку по силам. Пробирает крепко. Не забуду, как на учениях из одного широкоплечего караима все харчи со свистом и треском вылетели, когда он запустил вызов. Мы долго приставали к нему с вопросом, что быстрее долетит до штаба исполнителей — сигнал или его завтрак?
Заснуть под монотонное жужжание Сатяна не удавалось, я дремал, и в полузабытьи передо мной проплывали лица Тенека, дурочки Венды, весельчака Дробыша, с которым мы подружились на первых занятиях, но потом нас раскидало по курсам, и больше я его не видел; вспомнил, как Дзамро притащил меня, полудохлого, в приемник школы, где еще с полсотни таких же бездомных, беспризорных голодранцев принялись мыть, кормить и лечить одновременно…
