– Я люблю этот дом. Неужели так уж необходимо продавать его?
Глаза Ника на мгновение затуманились, потом он моргнул, и туман рассеялся.
– Нечестно было бы позволить ферме прийти в запустение. А у меня нет времени заниматься ею.
– А почему бы не нанять управляющего? Работников? Вдохнуть новую жизнь в старую ферму?
Ник покачал головой, и между его бровей пролегла складка – верный признак недовольства тем, что кто-то лезет не в свое дело.
– Ты же знаешь, как много это место значило для отца.
Ему не нужно было добавлять и для меня. Брит и так видела его нежелание продавать ферму по крепко сжатым губам, задеревеневшим мышцам плеч, по горечи в голосе.
– Тем более не нужно продавать. Нужно все здесь восстановить…
– Пора проститься с этим местом. Ты, как никто, можешь понять не только власть воспоминаний, но и необходимость оставить прошлое в прошлом и жить дальше.
О да, это она понимала очень хорошо!
Что до воспоминаний… Все ее хорошие воспоминания были связаны с Ником. И похоже, настало время пополнить их.
– Ладно, оставим эту тему. – Вдруг на зеркале она увидела очень знакомую вещь. – Эй, уж не серебряный ли это медальон, который я тебе подарила?
Ник проследил за ее взглядом, и его загорелые щеки порозовели от смущения. Он действительно бережно хранил ее давний подарок.
– Может быть, – буркнул он.
Брит спрыгнула с кровати, вывернувшись из его рук, когда Ник попытался удержать ее.
– Это он! Не могу поверить… Ты сохранил его!
– Я же говорил, что здесь давно никто не наводил порядок.
Сердце Брит учащенно забилось, когда она взяла в руки тонкую цепочку и коснулась медальона в форме звезды.
– Знаешь, почему я выбрала звезду? – Подержав медальон в руках несколько мгновений, Брит осторожно повесила его обратно, на угол зеркала.
Ник покачал головой.
– Потому что тогда ты подарил мне звезды и Луну, Ник.
Он тоже встал с кровати, подошел сзади и обнял Брит за талию.
– А сейчас?
– Давай выясним это. – Она повернулась в кольце его рук лицом к нему в ожидании поцелуя. Каждая клеточка ее тела тянулась к нему в порыве желания.
Его губы накрыли ее рот, жаркие, дразнящие, и Брит со всей страстью ответила на поцелуй, который становился все глубже и слаще, от него плавилось все: и тело, и душа.
Даже если бы они вот так просто целовались всю ночь напролет, Брит была бы счастлива. Но только не этой ночью.
Этой ночью она хотела звезды и Луну.
Ник ловко расстегнул застежку, скреплявшую на плече ее «греческое платье», и шелк с легким шелестом соскользнул вниз по ее ногам.
