— Поверишь, — вздохнула она, — это факты, и тому есть доказательства. Он переживал за мать, боялся, что она не перенесет, случись что с ним. На этом его мусора и сломали.
— Теперь уж точно не перенесет, — покачал головой Руслан.
— Он сам выбрал свою дорогу. Что лучше: он один или вы все?
— И все-таки зачем же так? Ведь можно было…
— Нельзя, — отрезала она, — на кону крупные дела, и играть в Штирлица не резон. К тому же стукач есть стукач. Ты воровской закон знаешь.
— Я-то знаю, а вот с чего ты в него так свято уверовала?
— С волками жить…
— Сумасшествие какое-то. Ты, и вдруг…
— Руслан, я же просила, — укорила она.
— Хорошо, хорошо… Когда нам в Питер?
— В городе надо быть через три дня. Кроме одежды, ничего брать не надо — Север обеспечит всем необходимым.
— На сколько планируется гастроль?
— Ориентировочно две-три недели. Как справитесь.
— Чем заниматься конкретно? Кражи? Налет? Я должен знать, как подбирать людей.
— Подбирай надежных. Остальное расскажет Север. Знаю лишь, что «мокрого» не предвидится. Для этого у него есть свои специалисты.
— Да, я уже заметил.
— Не убивала я его, Руслан, — она посмотрела в его глаза, — правда, не убивала. Человек со мной был, от Севера. Он после дела сразу отвалил, а я должна была с тобой переговорить.
— Тело-то куда дели?
— Не знаю.
— Сволочи вы все-таки!
— Не оскорбляй меня, Руслан, — попросила она, — от тебя я не хотела бы слышать подобное.
— У меня друга убили, — сказал он тихо, — а еще нескольких друзей сейчас допрашивают менты. А я с тобой здесь коньяк распиваю…
— Прости. Так уж вышло… У тебя ведь сегодня день рождения? Я знаю, что это жестоко…
— Почему-то получается, что все, что связано в моей жизни с тобой, жестоко, — вздохнул он и через силу улыбнулся. — Правда, если посмотреть на это непредвзято, то все пошло мне на пользу. Все, что я имею, чему научился, и даже то, кем я стал, все это я получил благодаря тебе.
Она отвела взгляд и попросила налить коньяку. Некоторое время они сидели молча, стараясь не встречаться взглядами.
— Не так я представлял нашу встречу, — признался Руслан после долгой паузы, — как ни банально звучит, но не так…
— Ты исчез ведь тогда. Исчез на много-много лет. Не писал, не звонил… Слишком взрослое решение для пятнадцатилетнего парня.
— В детстве все кажется преувеличенно значимым, — кивнул он, — словно рассматриваешь мир через лупу. С годами это проходит. Мельчает. Все мельчает…
— Может, просто мы сами мельчаем?
— Тогда бы все вокруг увеличивалось, — неожиданно зло сказал он, — нет, именно все вокруг — суета сует… Уж я-то знаю…
