— Ты болен? — снова спрашивает она.
Я, конечно, остолоп.
То есть я хочу сказать, что веду себя как остолоп. Что ответил бы остолоп хорошенькой девушке на такой вопрос?
Правильно, «му-у», «хрю-хрю» или «бее-е».
Почему?
Да потому, что остолоп даже не поймет, что ему сказала хорошенькая девушка.
Именно так я ей и отвечаю.
— Э-э-эээ, — отвечаю я в высшей степени интеллигентно.
Потому что вдруг перестал понимать норвежский.
В мозгу произошло короткое замыкание, и он больше не понимает обычных норвежских слов.
Я, Адам, новый, современный, взрослый Адам, не понимаю уже ни фига. Я едва соображаю, где нахожусь и что случилось. Я только чувствую, что меня кто-то трясет за плечо, и, кажется, это девушка. Но я не понимаю, что она говорит. Мозг шевелится со скоростью черепахи.
Девушка качает головой и понимает, что я остолоп.
Вот он, мегашанс проверить учение Рейдара.
Но я его упускаю.
Я предпочитаю быть остолопом и на всякий случай еще раз произношу свое дурацкое «э-э-э-э», после чего девушка исчезает.
Да! Вот так-то, Братья & Сестры. Она поворачивается спиной к этому остолопу с его бараньей башкой. Она презрительно поворачивается ко мне спиной и думает, что я под кайфом, а с этим она не хочет иметь никакого дела.
Я беру себя в руки. То есть пытаюсь взять себя в руки. Я кричу:
— Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя красивые глаза?
Но она только мотает головой.
Я делаю новый заход:
— С ДОБРЫМ УТРОМ, НОРВЕГИЯ! — кричу я, что, естественно, имеет тот же успех.
Несколько минут я сижу и собираю в себе черепаху. Смотрю на идущих мимо людей, потом сворачиваю за угол и иду на Турвалд Мейерс-гате, чтобы оставить за спиной это позорное поражение и, очевидно, потерпеть новое.
Я тащусь по улице и заговариваю со всеми встречными девушками.
— У тебя стильная прическа, — говорю я. И блондинка, почуяв, наверное, что я в мандраже, вскидывает голову и презрительно бросает:
— Хм!
— В такую погоду просто грех не обнять тебя, — говорю я рыжей девчонке и пытаюсь обнять ее. Но она отталкивает меня, решив, что я под банкой.
— У меня есть укромное местечко на крыше элеватора, — говорю я и показываю на элеватор, но брюнетка хватает подружку за руку, и они убегают.
Я сажусь на скамейку на остановке трамвая у Биркелюнден. Очевидно, я получил не ту установку. Или у меня не подходящая личность. Зато я теперь познал на опыте, как легко можно по-настоящему облажаться. Вот и вся моя наука.
— Мне тебя жалко, — говорит чей-то голосок у меня за спиной. Я даже не вздрагиваю. Я понимаю, что судьба готова наконец-то поддержать меня. Я еще раз чувствую себя в знаменитом вчерашнем полете.
