— Конечно, нет, — оборвала его излияния мать. — Не такой ты человек.
— Ты думаешь, она знала? — Мысль о том, что Элис могла догадываться о постоянном присутствии Ливи в его сознании, терзала его. Ему ни в коем случае не хотелось причинять ей боль.
Леди Уайлдвуд помедлила с ответом, будто подбирая слова.
— Мне очень жаль, дорогой, но, конечно же, она знала. Женщина всегда знает это.
— Но ведь с ее стороны не было ни одного намека.
— Естественно. Она слишком любила тебя. — Мать прикоснулась к руке Стерлинга. — Не смей даже думать, что Элис была несчастна. Она была счастливой, очень счастливой.
— Я старался, — сказал он, адресовав замечание скорее себе, чем матери. И правда, разве он не отбросил все мысли о Ливи, когда женился на Элис? Разве не игнорировал ее письма?
— Ну и что ты намереваешься делать теперь?
— Я намерен помочь Оливии выполнить условия завещания ее мужа, получить заслуженное наследство и стать независимой.
— О, дорогой. — Мать покачала головой. — Я-то надеялась…
— Не надо.
— Что не надо?
— Ничего не говори.
— Не говорить, что она теперь свободна, а то, что обратилась к тебе за помощью, сулит отличное начало?
— Ей не к кому было больше обратиться.
— Не важно. Главное, что она обратилась к тебе. — Мать прищурилась. — А когда все это закончится, что тогда?
— Тогда я вернусь к той жизни, какую вел до сих пор. — Это тоже было ложью. Жизнь Стерлинга кардинально изменилась в тот вечер, когда ее отец открыл ему всю правду.
— А Оливия?
— Оливия сможет свободно дышать, — тихо сказал он.
— Значит, ты потерял всякую надежду на будущую совместную жизнь с ней?
Стерлинг обеспокоенно взглянул на мать.
— Мама, ты несносная женщина.
— И всегда была такой, мой дорогой, — с улыбкой парировала леди Уайлдвуд. — А вот тебе сдаваться не пристало. Не похоже это на тебя.
— Я учитываю реальное положение дел. Она не простила меня.
— Твоя первая ошибка заключалась в том, что ты поверил ее отцу. — Она покачала головой. — Хотя разве можно тебя винить за это? Ты не имел понятия.
— Она писала мне, мама. Она написала три письма. — Наверное, ему нужно было кому-то рассказать об этом. — Первое — незадолго до ее свадьбы с Рэтборном, в котором объясняла истинную причину предстоящего замужества. Полагаю, хотела извиниться таким образом. — Он поднял глаза на мать. — Я не вскрывал это письмо. — Последовал тяжелый вздох. — Другие два пришли после их женитьбы, когда болел отец. Их я тоже не вскрывал. В них она тоже просила о помощи. — Даже сейчас содержание тех писем болью отзывалось в его душе, вызывало чувство вины и раскаяния, а также гнева. К Рэтборну, и еще больше — к себе самому. — Особых подробностей не было. Думаю, она боялась писать об этом. Но он обращался с ней ужасно и она опасалась за свою жизнь. Молила, чтобы я помог ей убежать от него.
