Тем не менее иногда ночами, лежа в постели без сна, Оливия задавалась вопросом, получала ли бы она удовольствие от отношений с мужчиной, который не относился бы к ней как к принадлежащей ему вещи? Будь это тот, кого она любила бы и кто любил бы ее? Будь это Стерлинг?
И тогда ей вспоминался тот единственный раз, когда она разделила с ним постель. Когда думала, что всю оставшуюся жизнь будет каждую ночь проводить в его объятиях.
И правда, разве не это желание: делить с ним постель — стояло в верхней строчке ее списка? Поглощенная мыслями, Оливия отпила еще глоток бренди. Она не собиралась из-за него снова терзать свое сердце. Такое уже было однажды, и этого оказалось вполне достаточно. Ведущая к ее сердцу дверь была теперь наглухо закрыта.
Но… делить с ним постель, ощущать тепло его тела, близость его дыхания… Она тряхнула головой, чтобы прочистить мозги. Мысли, что лезли ей в голову, были, несомненно, обусловлены выпитым бренди, как и то, что она рассказала ему о своем списке. Зачем она выболтала это? Она ведь не собиралась говорить об этом ни ему, ни кому-либо другому. Это так долго оставалось ее тайной. Возможно, это было единственное, что принадлежало только ей.
Что ж, все же он согласился сопровождать ее в поездке в Египет. У нее достаточно времени, чтобы поразмыслить о том, как соблазнить его впоследствии. Или, учитывая, как он смотрел на нее, уступить его соблазну. Может быть, после того как они укомплектуют все три собрания… В любом случае это будет ее, и только ее решением.
Тем не менее может оказаться, что воздерживаться окажется труднее, чем она думала. Она была более чем уверена, что ответила бы на поцелуй, если бы Стерлинг проявил сегодня больше решительности.
Стерлинг барабанил пальцами по столу и смотрел невидящими глазами в освещенное погожим днем ближнее окно.
Египет. Почему именно Египет, а не любое другое место на свете? Для Ливи он готов на все. Отказаться от богатства. Изменить жизнь. И даже, по-видимому, он усмехнулся, поехать в Египет.
Его опасения были смешны. Он знал. Это был мальчишеский страх. И все же стоило ему только подумать о путешествии в Египет, как он представлял себя маленьким мальчиком. Неподходящее чувство для графа Уайлдвуда. Наверное, этот страх возник у него раньше, но никак не проявлялся. Нетрудно было избегать путешествия в Египет.
Он отлично знал, когда это началось. У его отца было увлечение: изучение артефактов и древнего человека. Место Стерлинга в правлении Лондонского античного общества до него занимал его отец, В то время как все в семье подозревали, что Чарлз Уайлдвуд питал тайную страсть к тем приключениям, к которым, повзрослев, пристрастились двое его сыновей, у него самого никогда не было возможности путешествовать. Положение отца Стерлинга как единственного наследника титула, а позже его обязанности после наследования не позволяли броситься на край земли на поиски древних сокровищ, как сделали его сыновья Куинт и Нейт. Как бы ему этого ни хотелось. Отцу было присуще чувство ответственности. Как и его старшему сыну.
