В поведении Оливии ощущалось заметное проявление силы духа; создавалось впечатление, что ей довелось превозмогать выпавшие на ее долю невзгоды. Держалась она непринужденно, с мягкой грацией женщины, знающей себе цену и свое положение в этом мире. Ее взгляд был оценивающим и холодным. Десять лет назад она обладала природной непосредственностью, была этакой нетронутой жемчужиной. Красивой, вполне земной и лишь с намеком на то, какой она может стать в дальнейшем. Сейчас же она была уже вполне сформировавшейся личностью. «Закаленной в огне». Внезапно возникшая мысль заставила его внутренне содрогнуться.
Стерлинг, как и все другие, был наслышан о Рэтборне.
О том, каким человеком он был. Тем не менее о его отношениях с женой никаких слухов не было. Обычно ссоры, измены, скандалы между супругами, несмотря на осуждение королевы, служили источником постоянных сплетен в обществе, что само по себе было странным. И в самом деле, разве мог кто-либо досконально знать о том, как складываются отношения между супругами?
Вскоре после замужества Оливия просто исчезла из поля зрения общества. Изредка посещала общественные мероприятия, навещала подруг, но большую часть времени проводила в деревне.
Стерлинг знал о том, что она живет уединенно, но его мысли были заняты другими проблемами. Стыдно было признаться даже самому себе, что отсутствие Оливии в обществе облегчало ему жизнь.
Глядя на нее, он задавался вопросом, насколько справедливы слухи о тяжелом характере покойного Рэтборна и каково было Оливии жить с ним.
— Зачем вы пришли? — спросила она без предисловий.
— Я пришел… чтобы выразить свои соболезнования, — озвучил он первое, что пришло ему в голову.
— Вы прислали письмо. Этого было достаточно, и оно было принято с благодарностью. — Оливия холодно смотрела на него. — Если вам нечего добавить…
— Есть кое-что. — Стерлинг набрал полную грудь воздуха. — Ко мне приходил ваш отец.
У нее едва заметно затвердели черты лица. Он даже усомнился в том, что это произошло.
— Я больше не признаю отца. Для меня он не существует. Если вы пришли по его поручению, то извините, милорд, я ничего не хочу слышать, что бы он ни просил вас передать мне. — Слегка изогнув линию губ, Оливия изобразила вежливую улыбку. — Так что, насколько я поняла, других дел ко мне у вас нет, поэтому…
— Ливи, это важно.
В ее глазах промелькнули изумление и гнев. Будто получила пощечину. Взлетела вверх одна бровь, но выражение лица не смягчилось.
