— Это что, это стреляют, да? — проговорил Ломака, тяжело дыша и глядя на раненого Селиверстова.
— Да, стреляют, — сквозь зубы процедил он, осторожно убирая ладонь с простреленного предплечья и глядя на рану.
— Ты как? — спросил Жуковский, взглянув на окровавленный рукав комбинезона.
— Кость не задета, но все равно, сука, больно. Пуля там еще.
Волков взял автомат искателя, водрузил на его приклад свою меховую шапку и слегка приподнял над корпусом машины. Полетели клочья меха, и шапка упала в сугроб, источая запах паленого.
— Что-то не пойму я. То слышно выстрел, то нет. Сейчас ведь не было хлопка, — проговорил Степан.
— Хлопок… это СВД, — тихо сказал Селиверстов, продолжая морщиться под своим темным забралом.
— Уверен? — спросил Жуковский.
— Да уверен я. Ее голос ни с чем не спутаешь.
— А сейчас что было? — Волков дотянулся до своей шапки и показал свежую дыру.
— Бесшумное оружие. С двух стволов херачат по нам.
— Пистолет с глушителем? — предположил Жуковский.
— Нет. Они из СВД толком попасть не смогли, и второй ствол работал с тем же успехом. Но по шапке попали. Да и по мне вроде из того же оружия. Хотя… Хрен его разберет. Понятное дело… В последние годы не часто приходилось стрелять. Особенно на таких открытых пространствах да из холодного ствола. Даже биатлонист бывалый мазал бы…
— Так что это было, если не пистолет с глушителем? — спросил Андрей.
— Ну, если по меткости он такой же, как СВД, то это, братцы, «винторез», — вздохнул Селиверстов. — Бесшумное оружие для спецподразделений. С оптическим прицелом, разумеется.
— Блин, ну мы влипли, — проворчал Волков. — Теперь нам сколько тут в сугробе задницы морозить?
— Вам — не знаю, а мне недолго, если пулю не достану да рану не обработаю, — ответил искатель.
Костя поежился. И без того тяжелую ситуацию омрачали его воспоминания. Первые годы после ядерной войны. Начало этой страшной и вечной зимы. Многие, очень многие погибли от банального холода. От аллергии на мороз, когда прекращается приток крови в пальцы рук и ног, в уши и носы и отмирают ткани. Он вспоминал страшные увечья, которые принесла эта зима. Вспоминал, как лютые холода загоняли тысячи выживших поглубже в землю. Как те, кто не сгнил от гангрены и не рассыпался на части от обморожений, убивали друг друга за теплый уголок в городской подземке.
И вот теперь Костя и трое его спутников прижаты к корпусу микроавтобуса. Лишены возможности двигаться и отданы на волю судьбы, которая приготовила им две альтернативы: замерзнуть насмерть под открытым небом или поймать пулю. И самое обидное, что ведь где-то рядом Марина…
