Глядя на этот кран-призрак, обрисованный в сумраке снежной взвесью, Рипазха еще раз пожалел, что нет у него такого простенького и некогда обыденного предмета, как фотоаппарат. Выглядело тут все фантасмагорично… Да, именно это слово пришло в голову рейдеру. Он вспомнил свою коллекцию фототехники. Пленочные и цифровые. Зеркалки, дальномерки, мыльницы. Любил он фотографировать. С детства еще. Последнее фото, которое он пытался сделать, могло стать одним из самых впечатляющих в его коллекции. Огромный гриб, мгновенно разогнавший облака, на горизонте в той стороне, где был Екатеринбург. Люди кругом кричали, матерились, спрашивали в панике друг друга, что это такое. А его руки будто по собственному разумению выдернули из кофры зеркалку, с которой он не расставался ни на отдыхе, ни на службе, да что там, и во время любовных утех с подругами, которых у него, высокого, атлетически сложенного командира разведроты, было много. Только вот больше тосковал он после не по ним, подругам, а по своему увлечению. И вспоминал часто, как тогда навел камеру на гриб и судорожно вдавил кнопку спуска. Но тщетно. Электромагнитный импульс сжег и приводы объектива, и матрицу, и процессор — все, чем был напичкан его дорогой аппарат. И сподобился сей прибор сделать лишь отражение того гриба в зеркале и пентапризме. И тогда Рипазха, а точнее капитан Репейников, клял последними словами все эти высокие технологии и разочарованно думал о том, что с допотопной пленочной железкой такого бы не случилось. И только потом до его сознания дошла та информация, которую нес в своих клокочущих недрах огромный ядерный гриб… Только потом он осознал, что произошло…
Снегоход резко остановился. Рейдер какое-то время смотрел на снег перед машиной. Наконец пробормотал:
— Твою мать.
Он слез с седла и сделал несколько шагов вперед. Взглянул на сугроб, затем на мрачный портовый кран, словно тот был старым приятелем, способным ответить на вопрос, что же это такое на снегу. Чьи следы…
Что-то подобное он видел. В прежней еще жизни. На свежем снегу возле мусорных баков вороны да голуби оставляли отпечатки своих лап, слегка похожие на те, что лежат сейчас перед ним. Но ведь птиц давно нет. И размеры… Эти просто огромны!
— Командир, как слышишь, прием? — громко сказал он в микрофон.
— Да, Рип, слышу нормально, — отозвался Дьякон.
— Я нашел кое-что!
— Что именно?
— Плюнь в рожу тому, кто еще раз скажет, что динозавры давно вымерли!
