— Тварей создал человек? — удивился Ломака. — Но зачем?
— Чтобы почувствовать себя богом, парень, — усмехнулся Степан. — Это же власть. То, что не дает покоя каждому, у кого есть хотя бы зачаток разума. А стремление к власти — это неутолимое желание менять вместо пустого созерцательства. Мы можем сделать из дикого урана искусственный плутоний? Можем! Мы можем сделать собаку, которая сжимает челюсти сильнее, чем аллигатор, и убивает существо во много раз крупнее себя, а именно человека? Можем! Мы можем создать такой яд, чтобы обзавидовалась кобра, чтобы одной каплей умертвить целый город? Конечно можем! Мы можем создать тварь, которая пугала нас только в фантастических фильмах? Как видишь, можем! Мы можем все! И это — власть.
— Но откуда ты знаешь, что тварь создана искусственно? — спросил Костя.
— Не знаю я! Чувствую! Уверен в этом! Жуковский достал из кармана комбинезона коробок и принялся грызть одну из использованных, но не выброшенных спичек, с прищуром наблюдая за разгорячившимся Степаном.
— Слышь, Степа, — подал он голос, — а ты кем был в той жизни?
— Топ-менеджер в одной фирме. — Степан повернул голову к Андрею.
— Нет, а по образованию?
— У меня их два, высших. Первое — химико-биологическое. Но это в те времена бесперспективно было. Во всяком случае, в нашей стране. А что?
— Да так, просто вдруг интересно стало, — пожал плечами Жуковский.
— Эй, любители пофилософствовать. — Селиверстов хлопнул себя ладонями по коленям, — план готов.
— Буря, кажется, стихает. — Дьякон осмотрелся и пнул трак широкой гусеницы вездехода, скидывая налипший снег.
— Надолго ли, интересно? — спросил Обелиск.
— Да кто ж его знает, — проворчал Дьякон. — Все равно готовьте зонд. Попытаемся наладить связь.
— Хорошо. — Обелиск полез по опущенной кормовой аппарели выкрашенной в белый цвет машины.
Дьякон был невысок, коренаст, с аккуратной бородой и недобрым взглядом серых глаз. А вот Обелиск полностью соответствовал своему прозвищу. Рост два с лишним метра, огромная угловатая челюсть и наползающий на большие голубые глаза широкий лоб.
Они были тут не одни. Два вездехода, и в каждом по четыре человека. Причем второй вездеход был значительно больше первого и имел двухзвенную конструкцию, то есть головная часть и прицеп и движущий привод на гусеничные шасси обоих сегментов.
— Где мы сейчас?
К Дьякону подошел Один — широкоплечий, с длинными кудрями и бородой, делающими его похожим на викинга.
