Восемнадцать минут спустя он пришел в себя и поднялся на ноги.
На расстоянии восьми футов от него под зеленым брезентовым навесом, натянутым вдоль пруда, в собственном имении в Беверли-Хиллз сидел Чикьян Кенпо. Далай-лама подошел к нему. Голливудский актер, чьим гостем он был, улыбнулся и встал на ноги.
— Пришло время возвращаться домой, — сказал далай-лама.
Актер не стал его умолять или отговаривать.
— Ваше святейшество, — сказал он, — позвольте мне предоставить вам мой реактивный самолет.
На севере Тибета у границы провинций Ю-Тсанг и Амдо, находились горы Басатонгвула-Схан. Снежная вершина возвышалась над землями, где редко ступала нога человека. Для нетренированного глаза земли вокруг гор казались бесплодными и пустынными. На первый взгляд, все было именно так.
Но внутри, скрытая веками, лежала тайна, известная лишь нескольким.
По горной тропе медленно шел як. На его спине молча сидела черная птичка. Медленно, а затем сильнее и сильнее неясная дрожь пронзила долину. Як затрясся от страха, вынудив птичку взмыть в воздух. Погрузив свои копыта в пыль, он неподвижно стоял, пока содрогалась земля. Затем так же медленно разрушение прекратилось, и земля замерла. Як продолжил свой путь.
За несколько мгновений шкура на его ногах и тело снизу покрылись пылью от минерала, который превратил бесчисленное поколение людей в богачей, а остальных свел с ума.
Вице-президент Ричард Труитт все еще не спал. Его внутренние часы еще не пришли в норму, и для него эта ночь была днем по времени Макао. Он проверял новые сообщения по своему компьютеру. Одно из них было послано Кабрильо несколько часов тому назад. Как и все письма, которые он получал от председателя, это тоже было кратким.
«Получено подтверждение из дома Джорджа. Все системы работают. ЕТА 33 часа».
«Орегон» прибудет меньше, чем через два дня. У Труитта было много работы, которую надо было провернуть в короткие сроки. Он позвонил вниз, воспользовавшись круглосуточным сервисом, и заказал яйца с беконом. После этого он направился в ванную комнату, чтобы побриться, принять душ и продумать маскировку.
Хуан Кабрильо покончил с очередным куском омлета, приправленного беконом с яблочной подливкой и горгонзольским сыром, и отодвинул тарелку в сторону.
— Странно, что мы еще не весим по триста фунтов каждый, — сказал он.
— Одного японского сыра достаточно, чтобы поправиться, — заметил Хэнли. — Жаль, что шеф еще не переговорил с моей бывшей женой. Должно быть, я все еще женат.
