— Ваша компания договорилась, чтобы бронированая машина встретила нас в аэропорту Макао?
— Не беспокойтесь, — ответил Чак. — Они обо всем позаботились.
Порт в Макао был переполнен. Китайские лодки и торговые баржи соседствовали с океанскими лайнерами и современными грузовыми судами. Ветер дул с суши в сторону моря, и запах костров для приготовления национальной китайской пищи смешивался с облаками специй, которые сгружались с кораблей. В двадцати милях в Южно-Китайском море, всего за несколько минут от приземления, Хендерсон получил последние инструкции.
Спенсер наблюдал за тем, как «Золотого Будду» переправляли на берег на ремнях.
В это же самое время за столом кают-компании Хуан Кабрильо с наслаждением потягивал традиционный послеобеденный эспрессо. Промокнув губы салфеткой, он обратился к сидящим за столом людям.
— Наш человек в Макао уладит все вопросы с доставкой, как только мы завладеем статуей.
— Какой у него план? — спросил Хэнли.
— Он пока не знает, — ответил Кабрильо, — но у него всегда есть что-нибудь необычное в запасе.
Следующим заговорил Сенг.
— Я восстановил подробные карты порта, прилегающих к нему улиц и города в полном объеме, — сказал он. — И порт, и аэропорт расположены меньше чем в миле от того места, куда, как мы рассчитываем, будет перевезен Золотой Будда.
— Очень удачный для нас поворот судьбы, — заметила Линда Росс.
— Площадь страны всего семь квадратных миль, — произнес Сенг.
— Мы планируем бросить якорь у берега? — спросил Марк Мерфи.
Кабрильо ограничился кивком вместо ответа.
Следующий час они провели, обсуждая детали предстоящей операции.
— Ом, — тихо сказал человек. — Ом.
Человек, который больше всех был заинтересован в возвращении «Золотого Будды», даже не подозревал, что оказался в самом центре готовящегося действа. Он медитировал в тихом каменном саду перед домом в Беверли-Хиллз в Калифорнии.
В 1959 году китайцы вынудили его покинуть родную страну и пересечь границу с Индией. Через тридцать лет он получил Нобелевскую премию Мира за свою не прекращавшуюся деятельность по освобождению своей родины. В мире, где столетнее здание считалось историей, верили, что этот человек был четырнадцатым по счету воплощением древнего духовного лидера.
В данный момент мысли далай-ламы были далеко в прошлом.
Уинстон Спенсер чувствовал себя усталым и раздраженным. Он не отдыхал с того момента, как покинул Лондон, и усталость от утомительного перелета вкупе с возрастом давали о себе знать. Наконец самолет докатился до дальнего края поля, он подождал, пока пилот подойдет к двери подставит лестницу. Затем он выбрался наружу. Бронированная машина стояла в каком-то футе от них, двери были распахнуты настежь. С каждой стороны стояло по вооруженному охраннику в черной униформе. Они выглядели не дружелюбнее шайки бродяг, собирающихся устроить самосуд. Один из них заговорил.
