Для начала им был предложен обзор осуществленных перебросок во времени, с которым выступил сам директор. Лемберт, не принимавшая участия в подготовке текста, оценила взвешенную сентиментальность рассуждений о предотвращении войн, о высоком положении заложников в своих эпохах, о глубочайшем уважении Института времени к Всемирной конвенции 2154 года и об альтруистическом расширении святого дела мира на иные временные потоки. Затем Брилл мягко перешел к рассказу о конкретных заложниках, особо нажимая на самого первого. В течение четырех лет после того, как герр Гитлер был взят заложником, национал-социалистская партия Германии практически распалась. Президент Пауль фон Гинденбург умер в положенный срок, однако его преемники придерживались умеренных взглядов и мало-помалу навели в стране порядок. Правда, экономика Германии оставалась по-прежнему слабой, то и дело вспыхивали мелкие волнения, но мировой бойни не произошло.
Лемберт прекратила вслушиваться. Делегаты безусловно знали все это и без директора. Вся Солнечная система знала, что взятие Гитлера заложником обернулось грандиозным успехом, и именно первый успех послужил Институту предпосылкой для получения последующих разрешений. Герра Гитлера содержали в изолированных апартаментах, и он проводил дни за чтением крутых боевиков, — в его время авторов этих книжек еще и на свете не было.
— Весьма впечатляюще, директор, — заявил Горо Соширу, маленький, тоненький, весь вытянутый, типичный космопроходец, созданный для невесомости, с острым умом и репутацией абсолютной неподкупности. — Можно нам теперь поговорить с самими заложниками по очереди?
— И без мониторов. Полученные нами инструкции подчеркивают это категорически, — добавила Анна Влахав.
В следственной комиссии она была старшей. Элегантная, седовласая, с явной примесью китайской крови и с нарочитым отсутствием дополнительных органов. Нельзя было не заметить, что ее левая рука непрерывно подрагивает. Она входила во Внутренний совет Всемирного форума, а некогда сама провела три года в заложницах.
— Будьте любезны, — улыбнулся Сорен Туллио.
Он был молод, красив и очень богат. И малоинтересен. Очевидно, его ввели в комиссию просто за компанию. Каких-либо оригинальных высказываний за ним не числилось, а те, что были, никак не свидетельствовали об особой преданности Церкви. Выходит, ее святейшеству не удалось повлиять на состав комиссии, а может, она и не пробовала этого делать.
