Не исключено, что ответ на вопрос — что собой представляет психофизиологический механизм ностальгии — найдут этологи, изучающие поведение животных.
Для любителей эзотерики вполне может подойти иное объяснение. Расхожие слова о том, что тот или иной человек родился раньше (или позже) своего времени, имеют глубокий смысл. Представления о реинкарнации возникли не на пустом месте. В этом аспекте ностальгия по иным временам всего лишь след воспоминаний об иной жизни, тень былой судьбы. Но тогда возникают совершенно другие вопросы. Неудовлетворенность реальностью, тоска по инобытию, ощущение своей случайности в этом мире: что это — треволнения праздного ума или приближение к некоей страшной истине? Суть ее может заключаться в том, что нет никакого высшего предопределения, нет изначального плана, соответственно которому конкретные души «распределяются» по конкретным физическим телам. Равно же нет и кармы, своего рода «сетевого графика» перемещения душ по означенным телам. А есть некая Высшая Лотерея, где господствует случай, а не Провидение. Впрочем, идея Бога, Абсолютно Равнодушного к созданиям своим, неоднократно обыгрывалась в литературе, в том числе и фантастической. Достаточно вспомнить великолепные «Сирены титана» К. Воннегута. Надо сказать, что подобные воззрения вполне серьезно рассматриваются в рамках креационизма. Креационисты пытаются с научных позиций обосновать библейскую космогонию. Существует любопытная гипотеза о Великом Часовщике. Иными словами, наше мироздание было создано Всевышним как некий механизм, затем он был «заведен» наподобие часов и заработал, а Создатель оставил нас наедине со Вселенной, время от времени «ремонтируя» механизм или «переводя стрелки». Шестеренки такого мира одинаково перемалывают охотника и добычу, правого и виноватого.
Но так мы заберемся слишком далеко в метафизические джунгли. Вернемся к ностальгии. Итак, в нашем сознании одновременно наличествуют два поведенческих модуса. Их маркеры — «охота к перемене мест» и «дым отечества». Два импульса равно толкают человека и зверя. Один связан с инстинктом самосохранения: сиди и не рыпайся, довольствуйся тем, что в пределах досягаемости. Другой каким-то образом связан с механизмами психики, порождающими любопытство: иди вперед, рискуй, посмотри, что за горизонтом, может, тебя там ждет легкая добыча или блестящая карьера. Баланс этих разнонаправленных векторов с годами меняется. Молодняк должен способствовать экспансии вида, старейшины же — хранить опыт и беречь себя как наставников молодняка. Правда, порой некоторых старичков на склоне лет обуревает такая страсть к бродяжничеству, что ее не объяснить только лишь древними инстинктами, влекущими уйти подальше от своих, дабы они не видели твоей кончины. Может, это хорошо законспирированные мутанты, движимые некоей древней программой, загнанной глубоко в подсознание? Может, их влечет тоска по утерянной навсегда исторической родине — Атлантиде, Гиперборее, Лемурии…
