Все же, несмотря на свое состояние, Ханс Кристиан испытал чувство воодушевления. Наконец-то он попал в Зеландию! Новая земля под новыми башмаками доставляла какое-то особое ощущение. Он совсем не был одинок. Ханс окинул быстрым взглядом остальных пассажиров. Давно проснувшийся господин с бакенбардами находился в приподнятом настроении. А несколько дам явно впали в меланхолию. Для них путешествие было не приключением, а жестокой необходимостью, когда, в самом крайнем случае, без него нельзя обойтись. Кучер дилижанса, выработавший спокойствие за много ночей, проведенных в дороге, в абсолютном молчании, помогал пассажирам укладывать багаж.
Ханс Кристиан проскользнул под угол навеса, служивший залом ожидания на случай дождя, и там в его тени снял шляпу и упал на колени.
— Боже правый, — громко произнес он. — Ты привел меня сюда. Спасибо тебе. Но, пожалуйста, не оставляй меня сейчас! Копенгаген большой город, и мне понадобится твоя помощь больше, чем в Оденсе. Однако я добьюсь успеха! Я знаю, ты этого хочешь. Я верю в тебя!
— Андерсен! Ну где этот мальчишка? — крикнул кучер.
Ханс вскочил на ноги и натянул шляпу на голову.
— Я здесь, герр кучер, — закричал он, пытаясь вскочить на ходу на свое место в дилижансе.
Всю ночь они тряслись в пути. Мужчина с бакенбардами храпел, в то время как дамы с недовольным видом пересаживались с места на место, разминая затекшие мышцы.
Наконец утро окрасило чудесными осенними красками прекрасные сельские пейзажи, проплывающие за окнами. Пока багаж перекладывали на другой дилижанс, Ханс жадно ел свой хлеб и сыр. Каждый оборот колес приближал его к Копенгагену и увозил дальше от Оденсе. Будущее казалось ясным и светлым, и все его мечты вновь ожили.
День пролетел для Ханса удивительно быстро. Он пересел в следующий дилижанс и, чтобы как-то убить время, начал прислушиваться к разговорам попутчиков. Вскоре сон сморил его, и какая-то добрая душа накрыла мальчика плащом. Проснувшись, он почувствовал себя свежим и отдохнувшим.
Первое, что бросилось ему в глаза, были шпили замка Фредериксборг, окутанные утренним туманом. Было еще слишком рано, и только одни из четырех ворот уже открылись. Их остановил сонный чиновник, взявший список пассажиров с таким видом, словно хотел сказать, что в этот ранний час он мог бы найти для себя более интересное занятие. Король следил за благосостоянием своей столицы. Поэтому ему необходимо было знать, кто приехал в город, кто уехал, были ли у кого профессиональные интересы. Говорили, что когда трое ворот закрывают в полночь, то ключи король прячет себе под подушку.
