— Да будет так! Мы все этого хотим.
Де Турель задумчиво постукивал пальцем по краю золотого кубка.
— Если король умрет, то Генрих мог бы стать подходящим претендентом на трон.
— Но сыновья короля — Юстас в особенности — никогда на это не согласятся.
— Возможно, Юстас и не согласится — он своеволен и неуправляем, но Вильгельм может подчиниться воле короля.
— А на то есть королевская воля? — прямо спросил Ален.
— С Юстасом становится все труднее находить общий язык. Люди боятся его диких выходок. После смерти королевы Стефан постоянно ссорится со старшим сыном. Неизвестно, чем это все закончится.
— Если меня допустят к Генриху, я, разумеется, не должен ему об этом говорить?
— Так далеко не стоит заходить. Король хочет услышать твое мнение о Генрихе. Ему надо знать, примет ли народ Англии Генриха Плантагенета. Если бы ты смог встретиться с ним, а затем доложить об этом королю, мы решили бы, стоит или нет предлагать совету такой договор.
Ален откинулся в кресле и с мрачным видом уставился на раскаленный уголь в жаровне.
— Я должен ехать тайком? — Да.
— А если меня схватят и обвинят в предательстве?
— Король постарается тебя вызволить, но…
— Все время это «но»!
— Полагают, что Генрих, скорее всего, в Девайзесе встретится с некоторыми баронами-отступниками.
— Король считает, что они опасны?
Де Турель тяжело вздохнул.
— Война не прекращается, а с ней и страдания. Многие не хотят, чтобы Юстас наследовал отцу, да и церковь против него. Вполне естественно, что люди потянутся к более молодому человеку, как к избавителю. Король не может больше медлить, иначе его войско покинут самые умелые командующие.
Ален молча вертел в руке кубок, внимательно глядя на ярко-красные блики вина, вспыхивающие в отсветах огня.
— Мне придется путешествовать под чужим именем, — наконец произнес он. — Я возьму с собой ограниченный конвой. Надо торопиться, чтобы застать Генриха, да и погода плохая, из-за этого можем задержаться в пути.
— Да, поспешим, я с трудом добрался сюда из Уоллингфорда.
А Ален уже составлял план действий.
— Я мог бы выдать себя за богатого купца из Окема. Это не вызовет подозрений — ведь я стану выступать как бы от лица тех, кто боится за свою собственность и видит в Генрихе защитника.
— Он узнает тебя, когда увидит?
— Конечно. Тогда-то мне и придется рассказать об истинной цели моего путешествия.
— Ален, ты рискуешь, но…
Барон пожал плечами.
— У Генриха крутой нрав Плантагенетов, унаследованный от предков. Меня могут убить тут же, если решат, что я королевский шпион, но, как я уже говорил, Генрих славится также и своей справедливостью. Надеюсь, он выслушает меня. Мальчиком он, бывало, приходил на помощь младшим, если их обижали. Я верю в успех!
